– Ого! Вот куда, значит, молния долбанула! – Костя с восхищением провел пальцами по краю разлома. – Ну и силища!

– Похоже, тут не одна «шалунья» поработала, – сказал я, кивнув на обуглившийся столб. И замер, потрясенный.

Это был вовсе не столб. Сквозь копоть явственно проступали черты свирепого человеческого лица. Приглядевшись, я различил и прижатые к туловищу руки, достававшие почти до земли. Да и лицо нельзя было назвать совсем человеческим.

– Ты прав, Кирюха, это действительно капище. А вот тебе идол, которому оно посвящено, – указал я на изваяние. – Узнать бы еще – кому?

– Значит, тот парень на самом деле был сектантом! – торжествующе заявил Костя.

– Скорее язычником. Может, даже шаман.

– И он вызвал эту молнию?!

– Ну, это вряд ли. Наверное, он просто свой обряд подгадал под грозу.

– Куда же он тогда подевался?

– А вот это нам с тобой и предстоит выяснить, – я бодро хлопнул Костю по плечу, хотя сам вовсе не был так уверен в целесообразности предложенного мероприятия. – Давай-ка для начала все тут осмотрим внимательно…

Зараженный моим показным энтузиазмом, Константин пригнулся и пошел кругами по площадке, и сразу стал похож на молодого пса, ищущего след. Я же обратил свое внимание на камень-алтарь и собственно идола. Я уже пожалел, что не могу определить его «национальность» – это бы намного облегчило задачу поисков. Чего?.. Да хоть чего! Любой мелочи, детальки, зацепки.

Я тоже пошел по кругу, вернее, восьмеркой – от алтаря к идолу и обратно, – вороша ногой тонкий слой пепла от сгоревшей травы и чего-то еще. Вот это самое «еще» больше всего меня и озаботило. Что же здесь горело?..

Я снова внимательно осмотрел изваяние и неожиданно сделал маленькое открытие. Похоже, что молния ударила именно в идола – вблизи был четко виден ее «след» в виде извилистой борозды выгоревшей и испарившейся древесины. Я проследил за «следом» сверху вниз, до земли, и тут меня ждала вторая неожиданность: бороздка продолжалась и по земле! И тянулась она прямо к каменному алтарю.

– Это что же получается? – от волнения я не заметил, что разговариваю вслух сам с собой. – Молния ударила в идола, пробежала по земле и вонзилась в камень, расколов и расплавив его?!

– Так не бывает, – откликнулся Костя, услыхавший мой вопрос.

– Сам знаю! Но другого объяснения не вижу.

– Почему? – Константин бросил свои «собачьи» упражнения, подошел и тоже внимательно, чуть не носом, исследовал странные «следы». – А вдруг это все-таки результат обрядовых действий? Тогда все сходится.

– Что сходится?

– Ну, понятно, почему молния так странно себя повела. Тогда же она была не природной, а как бы искусственной…

– Ты сам-то понял, что сказал?

– Нет…

– Вот именно. Ты только что выдал гипотезу, что некий сектант способен управлять молниями! – Я не смог удержаться от сарказма. – Он что, бог-громовержец? Новое воплощение Зевса или Перуна?

– Тенгри!

– Что-о?!

– Я вспомнил, – Костя пропустил мои выпады мимо ушей и во все глаза таращился на идола. – Вспомнил, где я видел это чудище. В прошлом году мы с ребятами ездили на практику в Хакасию. У них там есть что-то вроде музея-заповедника под открытым небом. Ну, такая небольшая поляна, куда хакасы собрали найденные предметы своей дохристианской культуры. Так вот там они воссоздали древнее капище своего Небесного Повелителя – Тэнге. Этот, – он ткнул пальцем в изваяние, – вылитая копия того, в заповеднике. А Тэнге – это просто еще одно имя Тенгри.

– Какой ты умный, Кирюха! Тебе череп не жмет?

Костя непонимающе уставился на меня, и я поспешил исправить свою оплошность:

– Я хотел сказать, что ты молодец! Только почему ты считаешь, что это идол Тенгри, а не Тэнге?