– Позови её.

Танур оказалась женщиной в возрасте, и она напрочь отказывалась заходить в гер шоно в его отсутствие. Юрген вышел к ней и пригласил лично, на всякий случай даже показав фигурку волка. Танур всё же согласилась.

– Заура рассказывала вам что-нибудь о себе? – спросил Карсак.

– Говорила, будто бы встретила она юношу красивого, но не местного, – ответила Танур.

– То есть как не местного?! – возмутился Ерден.

– Откуда он родом, я не ведаю, – проговорила женщина.

– Бежала всё-таки, – сказал Юрген.

Ерден уже открыл рот, чтобы ответить, как в гер зашёл Оташ и замер на пороге. Столько человек одновременно в своём жилище он ещё не видел. Танур тут же бухнулась на колени, Ерден секунду помешкал, но затем сделал то же самое.

– Я что-то пропустил? – поинтересовался Оташ на языке нортов.

– У Ердена сестра пропала, мы помогаем ему её искать, – ответил Юрген.

– И почему вы ищите её в моём гере?

– У нас тут совет.

– А она что здесь делает? – Оташ показа на Танур.

– Она ценный свидетель.

– Может, мы пойдём? – тихо предложил Олаф.

– А что вдруг? – отозвался шоно.

– Ну, мы мешаем, наверное.

– Сиди уж. Ваш ценный свидетель вам всё рассказал?

– Да, – кивнул Юрген.

– Тогда пусть уходит.

– Великий шоно говорит, чтобы ты шла домой, – на языке сарби сказал Юрген.

Заохав, Танур поднялась, поклонилась и торопливо покинула гер.

– Что, Ерден, Тенгри гневается на тебя? – проговорил Оташ.

– Гневается, великий шоно, – ответил сарби, подняв голову.

– Эне, вкратце расскажи, что произошло.

– Заура пошла вчера пасти овец и не вернулась. Мы думаем, она бежала к своему возлюбленному.

– Нет у неё никакого возлюбленного, – прошипел Ерден.

– А Танур говорит, что есть! – возразил Юрген. – Причём он не из местных.

– Господи шоно, вы позволите? – заговорил Рейн. Оташ кивнул. – Полагаю, нам надо выяснить, кого могла встретить Заура. Откуда мог приехать этот человек? Из Фейсалии или Нэжвилля? И ещё я считаю, что всё-таки нужно осмотреть пастбище.

– Согласен, – ответил шоно.

Все вместе они вышли из гера, сели на лошадей и направились в сторону пастбища.

– Ты сердишься на меня? – тихо спросил Оташа Юрген, подъехав ближе.

– Сержусь, – ответил тот.

– Но я же помочь хотел!

– Знаю. Поэтому я ничего и не сделал.

– Чего не сделал?

– Эне, ты же знаешь, что никому нельзя заходить в гер шоно без его на то разрешения и особенно в его отсутствие.

– Они зашли в гер с моего разрешения. Или я не твой брат и помощник?

Оташ только хмыкнул.

– Ну чего ты? Я же правда помочь…

– То, что ты решил помочь Ердену, это… Знаешь, это доказывает, что я всё сделал правильно, – задумчиво проговорил шоно.

– Что сделал? – не понял Юрген.

– Не убил тебя.

Шу даже остановил коня.

– Не отставай, эне, – сказал Оташ.

– Ты мог убить меня? – спросил Юрген.

– Шпионаж в шоносаре наказывается смертью.

– Я знаю.

– Знаешь?

– Я видел у тебя старый свиток с законами.

– Ты рылся в моих вещах? – удивился Оташ.

– Это было ещё в самом начале. Я хотел знать…

– Это закон Тендзина. С тех пор его не меняли.

– По нему любой проступок карается смертью.

– К сожалению, некоторых людей останавливает только страх смерти. Хотя некоторых и это не останавливает.

– Прошу прощения, – заговорил Рейн, который ехал рядом, – я услышал часть вашей беседы. Я стал немного понимать ваш язык и, мне кажется, я уловил суть.

– Хотите что-то сказать? – отозвался Оташ на языке нортов.

– Лично я согласен с тем, что вы сказали, господин шоно. Хотя последнее время в Нэжвилле порой действует обратное.

– Что вы имеете в виду?

– Его величество король Фарлей Белоснежный проявляет милость к преступникам, даруя им жизнь. Короля не стали меньше любить или уважать, и количество преступлений вовсе не стало больше, чем при покойной королеве Анабель, когда запретов было намного больше.