Любопытство не порок, в ожидании интересной истории, я потянулась к еде.

- Какой список?

- Самый полный. Из твоей тетради с учетами, на предпоследней страничке который.

Ложка с супом не донесенная до рта, так и зависла в воздухе.

- Ты рылся в моем дневнике?!

- Не кричи!

По щелчку тонких пальцев, все двери в спальню закрылись на щеколду, а надо мною с хранителем рода опустился магический полог с едва заметными красными вспышками. Поглаживая косу и прислушиваясь к чему-то, тростиночка удовлетворенно кивнула, уплотнила полог, отчего вспышек стало больше, а затем скинула девичий образ.

- В тетради я рылся, - ответил уже демоняка, прожигая меня недовольным взглядом. -  То есть искал, - исправился он, оценив мой сердитый прищур.

- Это. Был. Мой. Дневник.

-  Да какой дневник! – полыхнул рогами. - Ты там только прибыль и затраты вела… ведешь.

- Не правда! – я отодвинула от себя плошку с супом, а затем и столик.

- Да, ну… – хмыкнул Хран, вскинул когтистую руку вверх, выудил из воздуха знакомую тетрадь, открыл ее на середине и с самым наглым видом зачитал: - Двадцать четвертое сентября. Скучно. Ждем Торопа из Заснеженного. Обещал привезти жирную рыбу для копчения и два килограмма трески, а еще зелень. Обязательно свежую петрушку, потому что на заставе такой нет. – Укоризненный взгляд на меня и широкая улыбка, открывающая все демонические клыки. - В следующие четыре дня ты методично перечисляешь самые интимные подробности своей жизни! А именно, что готовилось в «Логове», что было отдано в прачечную и гладильную, о чем просили постояльцы и что помощницы сделали. Или не сделали… Ох уж эта Гайна! И как ты ее сразу не уволила, с твоим-то чутьем на мерзких людей?

- Хран, - прошептала я, все еще не веря в происходящее. Он нашел мой дневник, более того, он его читает!

- Прости, увлекся. Так что там далее… Ах, да! И вот наконец-то изменение! - Горный кашлянул, прежде чем огласить мою запись: - Двадцать девятое сентября. Тимка разбил окно в здании почтового отделения. Господин, чтоб его разорвало, Тикелл потребовал возместить ущерб в троекратном размере. Вернула долг стеклом, пусть сам мучается, ставит, раз такой умный… И все! И это ты называешь дневником?

- Там есть и личные записи.

Я попыталась забрать свою собственность, но ушлый демоняка лишь отмахнулся от меня.

- Ах, да! С приездом Инваго и его отряда стало на порядок веселее. – Он вскочил с кресла и отошел на несколько шагов. - И ты позволила себе действительно пару личных замечаний. Например, Гайна – ленивая бестолочь. Тарийцы - свиньи, грязными залезли в кровати и запачкали твое белое постельное белье. Суо не только маг, но и редкого сволочизма манипулятор. Асд и Гилт - гады и благородные нелюди, а командир тарийского отряда не просто потомственный убийца, но еще и тварь неизвестная, опасная… Силен, бесшумен, быстро двигается, видит в темноте.

- На тот момент эти записи были очень даже актуальны, - ответила я, не думая оправдываться. Я писала то, что считала нужным, важным, личным.

- Они были не только актуальны, но еще и очень скромны, - улыбнулся Горный. - Ты даже бумаге боишься доверить собственные мысли. Из всех душевных переживаний тебя снедают только раздумья над ремонтом в «Логове».

- Ну, если каждый второй умник, не обделенный зачатками совести, может найти и прочитать мой дневник... – произнесла я, подбираясь к нему.

- Да какой дневник?! - Попытка выцепить тетрадь из его лапищ вновь не увенчалась успехом. Демоняка крутанулся вокруг своей оси и щелкнул меня по носу. - После парочки почти ласковых определений, ты, как любящая мать, пишешь, что предпочитает в еде Гилт, к чему неравнодушен Асд, куда ты готова послать мерзавца Дори вместе с его посылками.