- А-а-а…

Это был единственный сорвавшийся с моих губ звук, судорожный вздох перед выворачивающим душу криком. В агонии вынулась дугой, захлебнулась слезами, но не смогла даже замычать. Все что мне дано, это мысленно просить о помощи, исступленно звать Горного,  Инваго, Сато Суо и не слышать ответа.

И в этот самый миг Мэног, чтоб его разорвало и разбросало на все четыре стороны, решился сказать пару слов:

- Мне жаль тебя, - его голос бесстрастен, в нем нет и намека на сожаление. - Столько бороться, чтобы умереть сейчас – великая издевка богов. Хозяину следовало взять из Гьязы ребенка. Маленького человечка, а лучше младенца. Но он выбрал тебя… заигрался. И ошибся. Как и ты ошиблась...

- Мракобесье! – неожиданно услышала я голос Дори. – Когда эта мразь уйдет?

Я оглянулась, но не увидела его и, мелькнувшая было надежда, погасла в очередной вспышке боли.

- Слышишь, Тора? - маг схватил меня за подбородок, сжал, не позволяя отвернуться. - Ты ошиблась. Меня следовало отпустить, а затем уже убивать.

- Да я сам тебя прикончу, только уйди от нее! - в очередной раз померещился мне голос тарийца.

И я бы спросила, есть ли он здесь, но… могу лишь безмолвно сгорать в огне собственно жара, чувствуя, как крошка костей превращается в раскаленный песок, а кровь - в лаву. 

- Я был достоин свободной смерти, – хладнокровно произнес Мэног, заглянув в мои глаза. - Я и сейчас достоин… но мне ее уже никто не даст уйти с честью.

- Я дам! – рявкнул в моем воображении разъяренный тариец. – Мракобесье! Хран, да отвлеки ты его!

- Чем? – недоуменно вопросил демон. – На таком расстоянии я могу лишь бездумно сотрясать землю.

- Так чего ты медлишь?!

- В своде зала трещина, мы погребем всю твою родню.

Это был прекрасный диалог, короткий, насыщенный, созданный моим воображением, чтобы я хоть на миг не чувствовала себя брошенной. Вот только, присутствующий здесь же проклятый искусник мрака не желал давать мне даже искорку надежды.

- Никто не придет, но я готов облегчить твои страдания. - Он сорвал с моего пальца реликвию рода Дори, отбросил ее и отступил. - Прощай.

Внутренний жар тут же угас, ко мне неожиданно вернулся голос, но едва мой протяжный всхлип прокатился по залу обрядов, черная вода колодца начала свой подъем. И вопреки словам Инваго, мне стало значительно жарче, чем прежде. Мне не пришлось наигранно орать, извиваться. Оглашая стены колодца протяжным криком, я забилась в оковах, срывая голос и сдирая запястья в кровь. Вода всколыхнулась, вспенилась, ускоряя свой подъем и последнее, что я увидела прежде, чем захлебнуться, было нечто огромное огненное стремительно поднимающееся из черной бездны.

2. 2

2.

Я проснулась днем, в комнате с незнакомым потолком. Улыбнулась, вспомнив, как Гаммира определяла в какой она спальне, и тут же поморщилась, чувствуя себя намного хуже, чем после бракосочетания с «потеряшкой». Боль не приходила волнами, она проснулась вместе со мной и, выпустив когти, вцепилась в мое несчастное тело. Слезы моментально проступили на глазах, с губ сорвался стон, а в следующий миг в спальню с грохотом ворвался Инваго… или вернее сказать старик.

Седой с сотней длинных белых паклей вместо волос, морщинистой, даже отслаивающейся, кожей и молодым взглядом. Довольные искры в глубине ясных синих глаз, совершенно не вязались с шаркающей походкой, подрагивающими руками и сгорбленной спиной.

- Что случилось? – прокаркала я, когда он поднес стакан воды к моим губам и прохрипел:

- Пей. До дна. Не спорь… И не тяни руки. Пей.

Временно я отложила вопросы и подчинилась. Первый глоток, позволил свободнее вздохнуть, второй расслабил мышцы шеи и плеч, третий принес свободу рукам, четвертый снял оковы с ног, пятый дал спокойствие и легкость, что наполнила меня до краев.