– Ты просто ничтожество! – кричала она. – Наверное, никто тебя не уважает, начальство ни в грош не ставит, а ты ему жопу лижешь! Поэтому тебе и нужна девочка для битья, перед которой будешь красоваться и заставлять себя уважать! А без всего этого ты никому не нужен! Но знаешь что? Ты и так не нужен! Как бы ты надо мной ни издевался, я всегда буду считать тебя говном и жалким хлюпиком!

Хозяин молча выслушал истеричную тираду, подошел к Лине, въехал ей кулаком по лицу и спокойно сказал:

– Дура ты.

После чего оставил ее думать над своим поведением, заперев холодильник, морозильную камеру и дверцы кухонных шкафов. Он не приходил к ней пять дней, в течение которых Лина ничего не ела и уже вспоминала их первый ужин как нечто хорошее и желанное.

Да, она готова была есть с пола, с его ног, с чего угодно. И когда хозяин наконец решил посетить ее, она даже не сопротивлялась тому, что он макал свое достоинство в майонез и предлагал ей облизать его. Он наслаждался покорностью и унижением строптивой рабыни.

– Вот так бы всегда, – потрепал он ее по щеке, разбавив майонез своей спермой.

Лина все еще не наелась и жадно смотрела на тару с остатками майонеза.

– Ешь, – засмеялся хозяин, увидев её голодные глаза. – Заслужила.

Она набросилась на банку и начала выгребать белое месиво руками. Потом перевернула над головой и постучала по донышку, чтобы ни капли не пропало даром. В другое время ее бы уже вывернуло от обилия жирной пищи, но после пяти дней на воде Лина просто обезумела и теперь пожирала обычный майонез, как пищу богов. Потом, конечно, ей было плохо, тошнило и крутило живот. Но в тот момент Лина испытала самое настоящее наслаждение. Наслаждение, о котором успела позабыть за время, проведенное в темнице.

Хозяин выиграл и на этот раз и снова явил Лине так желанную ей улыбку. Ее забавляло, как при этом шевелились его усы, а глаза превращались в узкие щелочки. В них блестело солнце, чей свет долгие годы не касался Лининого взора. Хозяин сильно изменился с первого дня их знакомства: возмужал, отрастил бороду, усы и знатную шевелюру. Но для Лины это его ничуть не портило и не старило. Хозяин продолжал быть аккуратен, следил за собой и не давал поводов уличить себя в пренебрежении внешностью. Перемену стиля он объяснял познанием высшей истины, которая гласила, что мужчина не должен бороться супротив своего естества, брея бороду каждый день, а обязан покориться Божьему Замыслу и дать волю растительности на лице. Он глубоко ударился в религию и даже устроил красный угол в Лининой каморке, чтобы она могла благодарить Создателя за своего Хозяина.

Лина была некрещеной, и это сильно расстраивало скоропостижно уверовавшего хозяина. Он долго ломал голову над тем, как исправить положение, но никак не мог найти верного решения. Хозяин понимал, что приглашать священника сюда – полный абсурд. Ведь тот раскроет его «маленькую» тайну, и все пойдет прахом. В конце концов он понял, что не может оставить Лину без Божьей Благодати, и договорился с попом из местной церквушки, что тот придет провести обряд крещения на дому. Невзирая на занятость, священнослужитель мигом согласился, стоило ему услышать о крупном пожертвовании, которое пообещал клиент, не забыв упомянуть, что батюшка сам сможет отнести денежку в храм.

– Но это должно остаться между нами, – сказал хозяин.

Батюшка возражать не стал. Не имев намерения доносить пожертвование до церкви, он мысленно огласил его конечным пунктом назначения собственный карман. После службы священнослужитель отправился на запланированное мероприятие и никому об этом не сказал. Он встретился с заказчиком недалеко от леса. Тот уверял, что так будет сподручнее, а иначе священник заплутает.