Поначалу заявление о пропаже принимать не хотели. Говорили, что девочки, скорее всего, загуляли, и волноваться не стоит. И вообще, лучше идти в отделение по месту жительства, а не по месту пропажи. Мать Лины, вполне уравновешенная женщина, не выдержала черствости блюстителей порядка и устроила разнос:

– Насмотрелись глупых фильмов! Какие три дня?! Окститесь! Она же ребенок, ей и восемнадцати-то нет! Ироды!

– В чем дело? – в отделение зашел статный сотрудник и строго покосился на своих сослуживцев.

– А это Вы мне скажите! – никак не могла успокоиться женщина. – Моя дочь не вернулась с выпускного!

– И наша, – тихо добавила мама Маши.

– А эти говорят, чтобы мы приходили попозже, а сейчас им, видите ли, не надо писать никаких заявлений!

– Старший сержант Хомутов, – представился молодой человек. – Пройдемте со мной.

Линина мама по инерции собиралась продолжить ругаться, но вовремя опомнилась и последовала за милиционером.

– На обоих жалобу, и никаких премий. Усекли? – урезонил безалаберную парочку Хомутов.

– Вечно ему неймется, – сплюнул один из салаг.

– Он себя самым главным возомнил, что ли? – нервно полез за сигаретами второй. – Давай сами на него жалобу накатаем?

Пока лодыри строили планы мести, ответственный служитель закона внимательно слушал родственников пропавших девочек и записывал все их показания. Он проявлял недюжую терпимость и сочувствие горю заявителей. Отец Маши отсутствовал, будучи такого же мнения, что и те двое, оставшиеся без премии, поэтому без зазрения совести отправился на работу.

– Сначала мы думали подать заявление по месту жительства, но у нас ужасное отделение, – жаловалась мама Лины, а отец и мать Маши расторопно поддакивали, – участковый хуже этих двоих вместе взятых.

– Все правильно сделали, – успокоил ее Хомутов. – Сейчас мы устроим розыскные мероприятия и по горячим следам найдем ваших девочек, не волнуйтесь.

– Ох, спасибо Вам огромное, – бедная женщина смотрела на старшего сержанта, как на ангела, спустившегося с небес. Она еще не знала, что впереди ее ждут годы, полные неведения о местонахождении дочери, и страхов, что она больше никогда не увидит свою девочку, не сможет обнять ее и услышать милый сердцу голос.

В этот раз хозяин не заставил себя долго ждать. Как только Лина разделалась с первым платьем, он был тут как тут.

– Давай поиграем в шахматы, – предложил он и чмокнул её в щеку.

Она с радостью согласилась, хотя ее мнение вообще не учитывалось. Лина всегда играла белыми – хозяину нравилось давать ей фору. Иллюзия, что первый ход имеет большое значение, заводила её в тупик, и всякий раз она оказывалась в проигрыше. Первые партии были похожи на игру кошки с мышкой – у Лины не оставалось шансов на победу. В школьные годы она мало практиковалась и не понимала, как можно продумывать ходы заранее. Она действовала ситуативно и неизменно получала мат. Но со временем стала следить за игрой соперника. Внимательно и вдумчиво. Не для того, чтобы съесть очередную фигуру и попасть в ловушку, а чтобы понять его логику и стратегию.

Когда Лина выиграла впервые, шахматная доска полетела ей в лицо. Второй раз это случился только несколько месяцев спустя. И теперь слоны с ферзями оказались у нее в другом место. Третьего раза не последовало. Впредь, видя выигрышную ситуацию, Лина осознанно делала ошибочный ход. Поначалу от страха наказания. Потом – зная своё место. Ей нравилось, как хозяин улыбался, когда выигрывал. Он тут же чувствовал себя победителем и властелином мира. А для Лины он им и являлся.

Конечно, так было не всегда. После того, как Лина поняла, что смерть ей не грозит, впрочем, как и свобода, у нее появились силы и время на размышления. Они привели к выводами о том, что у хозяина комплекс неполноценности. С чего бы ему ещё воровать её и насиловать девушек? Умные книжки и телевизионные ток-шоу сделали свое дело – Лина решила, что видит своего неполноценного повелителя насквозь.