Мужчина совсем, ну прямо совершенно, голый хотел схватить Толю за майку, но мальчик вовремя отклонился и увернулся. Толстяк, неудачно ступив на арбузную корку, растопыренной ладонью прочертил в воздухе зигзаг и грохнулся всем телом на грязные бежевые плитки. Проехав животом по арбузным остаткам, он закричал практически женским сопрано:

– А-а! Черт бы вас побрал! Ссыкуны, я вас обоих прибью, сейчас же!

Следом на крик выбежал второй, и тоже голый, амбал:

– Ва-а-сечка…

Не успев сказать больше ни слова, он поскользнулся. Удерживаясь на ногах, он несколько раз взмахнул руками, развернулся, наклонился, резко выпрямился и врезался головой прямо в подвесной шкафчик со злополучной утятницей. Ударившись плечом о приоткрытую дверцу, он рухнул на пятую точку, а на верхней полке шкафчика зашаталась тяжёлая чугунная утварь.

– Пашуля, держись!

Лёша и Толя, убегая, услышали позади глухой шлепок об пол, крик «а-я-яй», грохот металла о керамическую плитку и гробовое молчание.

Запершись изнутри, Лёша и Толя на всякий случай подтащили к двери стул и пододвинули мамин комод. Толя прислушался, что там за дверью и, услышав неясные звуки, произнес, слегка запыхавшись:

– Они не похожи на строителей.

Близнецы немного испугались. Совсем чуть-чуть, капельку. Но не признались бы в этом даже самим себе.

– Они и на сантехников не похожи, – согласился Лёша, садясь на тумбочку верхом исключительно для веса.

– А кто они? Как думаешь?

– Грабители не ходят голые.

– Может быть, они хотели переодеться в робу или мамино платье? – Толя прыснул со смеху.

– Представляю их в мамином платье, – Лёша тоже тихо засмеялся.

– Оно им точно не налезет. Мама у нас фигуристая.

– Точно. А они похожи на дедушкиных хряков.

– Точно. И ещё беломраморные, словно не загорали никогда.

– Ага. Жир со всех сторон висит и трясётся, как желе.

– Фу…

– Фу… никогда таким не стану.

– Ага. Будем лучше на борьбу ходить.

– В сентябре запишемся в секцию.

– Но мама сказала, – Толя тоже сел на стул, добавив веса к баррикаде, – что они мастера. Ты хочешь сказать, что мама может соврать?

– Ты что? Мама никогда не врёт. Может они маму обманули?

– Наверное – так.

– Давай позвоним маме!

И ребята одновременно достали из карманов айфоны.

– Моя очередь звонить маме, – и Толя набрал номер.

Гардероб Ирины был скромным, в основном, – строгая классика. Поэтому она всегда смотрелась выигрышно, и нельзя было определить по одежде вид её деятельности и статус. Главное, наряды всегда были отремонтированы и отглажены.

Сегодня она была одета в строгую юбку цвета бордо до колен и облегающую светлую блузку с декольте. Это подчеркивало талию, а повязанный поверх плеч шёлковый шарф розово-серых тонов оттенял её бледное лицо.

Ирина шла с надеждой в сердце, что найдётся человек, который вытащит её из болотной трясины, куда уже засосало по горло. Она приостановилась у клумбы с розами. Любуясь необычайным бутоном цвета абрикоса, она не удержалась и понюхала его. Ей захотелось узнать, какой аромат у цветка, чтобы подтвердить свои ожидания. Даже настроение у неё приподнялось. И тут же с ней случились метаморфозы, – глаза потемнели до цвета густой чайной заварки, увлажнились и в них заискрились молнии.

Она бодро застучала каблучками по офисной лестнице адвокатской конторы. Скромность приёмной даже успокоила, здесь она почувствовала себя комфортно. За столом сидела элегантная дама предпенсионного возраста и выстукивала на клавиатуре деловое письмо. Ирина подошла к столу, и секретарша, подняв на неё глаза, перестала печатать текст.

– Здравствуйте! Розы у вашего входа чудо как хороши, – Ирина широко улыбнулась. – Я записывалась на приём к адвокату, можно пройти?