– Мама, мамочка! – дети бросились обниматься.

Вернулись мальчишки загорелые, счастливые. Было видно, что каникулы прошли весело. Ребята были подросшие, с лишним килограммом веснушек и отросших вихров цвета червлёного золота.

– Мои вы хорошие. Выросли-то как, повзрослели. Мои вы сладкие! – Ирина целовала близнецов, а сама напряжённо думала, как объяснить детям то, что произошло у них в доме.

«Скажу, что ремонт затеяла», – подумала она и успокоилась.

Ирина так и не смогла вчера наготовить любимой её детьми еды, и решила забежать с ними в магазин, побаловать сыновей вкусненьким. Пока они ходили по торговому центру, мальчишки наперебой делились летними впечатлениями, а Ирина снова решала, как ей оставить детей хоть на часок одних.

Убегая в адвокатскую контору, она наказала близнецам, чтобы из комнаты не высовывались, пока она не вернётся.

У нее была надежда взять недельный отпуск до первого сентября и желание пристроиться с детьми на пару недель к подруге.

Дети есть дети. Лёша и Толя, увидев в квартире бедлам, особенно не удивились. А что, ремонт же! Дело житейское. Едва мама заперла за собой входную дверь, близнецы вышли из комнаты на кухню, походу дёрнув ручку на двери зала. Но она была закрыта.

Заветная цель любого ребёнка – ревизовать холодильник. Увидев агрегат, братья сразу же навострили лыжи к нему.

– Ух, ты – арбузик! – восхитился Лёша.

– Холодненький, – потёр ладони Толя.

На нижней полке стояла глубокая салатница до краёв заполненная арбузными треугольными дольками.

– Наша мама молоток! Предусмотрительная…

– Ага! Это же мама…

Они брали за зелёную запотевшую корку приятные на ощупь холодные треугольники. Вгрызались в алую пористую мякоть. Выдавливали языком сок. Выплёвывая косточки, глотали и глотали. Даже мороженое не бывает вкуснее.

Ребята сопели и причмокивали. Сладкий сок тёк по рукам, капал на кафельные плитки пола. Детские лица сияли от счастья.

Бросая арбузные остатки в мусорное ведро, как в баскетбольное кольцо, они соревновались, кто не промахнётся. Корки разлетались по всей кухне, но некоторые всё же попадали в цель. Дети не особо волновались насчёт чистоты: ну, во-первых, отвлекаться от следующего куска не хотелось. Во-вторых, а чё, ремонт же. Всё равно всё валяется в беспорядке.

Близнецы ели синхронно. Закончилось тем, что на тарелке остался один кусок. Близнецы потянулись к нему одновременно. Тарелка с арбузным соком и воспоминаниями всё ещё стояла в холодильнике поверх салатницы.

Маленькая заварушка, пара толчков в бок, неверное движение – и посуда, соскользнув с полки, ударилась о выступ внизу и осколками разлетелась по испачканному кафельному полу. Спорная долька арбуза, развалившись пополам, осталась в руках близнецов.

Засунув в рот последнюю мякоть, дети уставились в пол и дружно присвистнули.

– Ой-ой.

– Мамин сервиз.

– Попадёт.

Толя, оглянувшись по сторонам, нашёл чугунную утятницу.

– Ого, тяжелая.

– Неважно, соберем туда осколки.

Мальчики побросали на тёмное с металлическим блеском дно осколки белого фарфора, и закрыли крышкой, чтобы уж точно мама нескоро увидела.

Лёша предложил поставить утятницу повыше, в подвесной шкаф. Но он был переполнен, и близнецы, встав на табуретки, долго возились, чтобы скрыть улики, втиснув злосчастную утятницу между сахарницей и банкой с пшеном. Она вошла наполовину и удерживалась на полке на честном слове. Дверца шкафчика осталась приоткрытой.

– Это ещё что? – раздался позади них высокий мужской голос.

Вздрогнув, близнецы спрыгнули на пол. Лёша соскочил удачно, а Толя с табуреткой полетели в разные стороны. Выпрямившись, мальчики бросились бежать.