Риаленн опустила голову.

Справедливая месть?

Сучьями – насквозь, как того охотника?

Но он убийца… Именно из-за него…

И все же…

– Ри, сейчас только ты с твоим Даром можешь что-то противопоставить начавшейся эпидемии! Помоги нам! Деревья умирают! Страж охотится по ночам! Хранительница!!!

– Я не Хранительница, – прошептала Риаленн. – Я просто пьяная ведьма. Я боюсь. Я не умею сражаться со смертью…

– Когда-то у тебя очень неплохо получалось, – возразил Варгул. – И вовсе не мы решали, кому выпадет судьба стать защитником Карфальского леса. Я думал, ты поняла…

– Я не хочу убивать людей, – сквозь зубы произнесла Риаленн. – И Страж вот уже полгода как перестал охотиться. Одна жертва…

– Одна жертва?! – изумленно вопросил Тахриз. – А сколько тебе надо, чтобы ты встала на защиту своих лесов, Карфальская ведьма?!! Десятки? Тысячи?! Не притворяйся, что не видишь, насколько болен Страж… насколько болен весь Карфальский лес! "Одна жертва"!!! Еще пара очагов болезни – и Страж начнет выходить по ночам из-под защиты деревьев, и как ты тогда будешь его останавливать? Снова попытаешься Уйти? А не боишься, что совесть замучает, когда будешь скакать веселой белочкой, а внизу твои осинки-березки будут живых людей насухо высасывать?! Этого ты – не боишься?!!

Повисло воистину гробовое молчание.

– Своими руками убивать братьев по крови, – негромко произнес Варгул. – Из-за слабости, из-за трусости, из-за того, что Страж на время успокоился… Сила никуда не делась, девочка Ри. Меч по-прежнему занесен над Карфальским лесом. Когда он опустится – не жить никому. Поэтому сядь и слушай, что тебе говорит Тахриз. Сегодня он встретился с врагом один на один, и у него в этом доме больше прав, чем у нас… и даже у тебя, Единая. Так или иначе, ты должна послужить своему Стражу – пусть даже в последний раз. Твоя роль не так уж и велика. Все за тебя сделает сам Лес.

– Нет, – тихо сказала Риаленн. Перед глазами вспыхнул фиолетовым ожогом, незарубцевавшейся раной – убитый Стражем охотник. – Нет. Не так! Никогда! Лучше смерть… Оставьте меня в покое… Я не могу… не могу…

– Рана глубока, – Варгул отвернулся к окну, на котором плакал январь. – Пусть будет так…

– Пусть будет так, – спокойно произнес Тахриз, но плачущую Хранительницу вдруг кольнуло куда-то в левый бок, туда, где пару недель назад зиял разрез, оставленный костяным клинком. Много позже научится она распознавать извилистый ход Судьбы, а сейчас – ничего, кроме странного беспокойства, не ощущала Риаленн, слушая вполуха необычно твердый голос серого зверя – как гвоздь забивает… – Пусть будет так. Мне и самому, если честно, стыдно перед Лесом, но, видно, у нас разные понятия о чести. Я не буду более просить тебя о том, что идет вразрез с твоими желаниями. Оставайся у Харста и Ланс. Они очень хорошие люди. Они любят тебя, как родную дочь. Будь хорошим человеком, Ри, а меня забудь. Прощай… Хранительница!

– Стой, балбес! – крикнул в распахнутую дверь Цархон, но что толку звать обратно серую косматую молнию? Небось летит сейчас – лапы снега не касаются, летит, подставив морду ночному ветру, – забыть, забыть, как звали его хозяйку, как звали когда-то его самого, чтобы – не жалко…

Или – иди обратно и будь такой же, как они…

– Риаленн, – печально проговорил Варгул, – ты… нет, у меня нет слов.

– Я могу вернуть Дар? – еле слышно произнесла бывшая Хранительница. – Я не хотела… пусть – человеком… можно?

На Варгула было страшно смотреть.

– Нет, Риаленн, – выдавил он, наконец. – Дар останется с тобой навсегда. Видно, судьба такая, что ж поделаешь. А грамоту об Очищении мы тебе выдадим. Звери мы, что ли, в самом деле…