Звезды. Холод. Тьма.

Зверь и девушка – молчат.

– Что делать мне?

– Копить силы. Копить до весны, пока не зацветут прострелы. Не покидай этот дом, а об избушке своей забудь: теперь ты будешь жить среди людей.

– Среди врагов?

– Пусть так… Но на все есть свое средство. Чтобы тебя не преследовали за ведьмачество, ты перестанешь быть ведьмой.

– Что?!!

– Пройдешь очищение у жрецов Стихий, у Чистозера. Все будет хорошо, Хранительница. Все будет… а-а-ах, какая ночь!.. Словно меч вонзается в грудь, так светит луна, так прекрасен осеянный тьмой небосвод, даже имя забудь, за дверью – стена, и застывшим мгновением кажется год… Прощай, Ри!..

– Подожди! – крикнула девушка вслед метнувшейся в окно тени. – Как мне найти тебя?! Скажи, хотя бы, как тебя звали?!

– Тахриз! – ответила ночь, и ветер закружился за окном, заметая следы запоздалого гостя, и качнулись деревья, и сорванный их покров зазолотился в сиянии не то луны, не то волчьих глаз, превращая в чудесную сказку то, что и так никогда не было реальностью.

Январский рассвет опалил ровным розовым огнем заснеженный холм, на котором четыре пирамидальных камня сошлись основаниями, вырастая из-под земли, словно перевернутый коренной зуб огромного чудовища. Риаленн никогда не верила в богов, зато чутье колдуньи чуть ли не кричало ей об опасности, таящейся в этом странном сооружении. Мороз крепчал, сковывая Чистозеро полуметровым алмазно-ледяным доспехом, однако только на Риаленн в этот момент присутствовал полушубок, подарок Лансеи; остальные четверо, похоже, в одежде нуждались лишь настолько, чтобы не стеснять Очищающуюся. Жрец Воздуха, Варгул-Молчаливый, был крепким, нестарым еще мужчиной с глазами горного орла – на солнце он, во всяком случае, смотрел, не мигая – и резким, приспособленным для чтения заклинаний своего клана, голосом. Жрица Воды, Схайли, была едва ли старше самой Риаленн; они даже были немного похожи, особенно тем странным выражением во взгляде, которое присуще каждому, кто лицом к лицу столкнулся с Силой – и не просто столкнулся, но вынес на своих плечах весь положенный ему груз… Жрец Земли Цархон оказался добрым – по крайней мере, с виду – старичком, чей посох, в знак уважения к старости, был увенчан серебряной четырехконечной звездой. И, наконец, жрец огня Астерель был высоким светловолосым юношей в измятом тонком плаще. Его витой посох не был ничем украшен, но Риаленн почему-то казалось, что здесь нет сильных и слабых: эти четыре человека и впрямь обладали какой-то сверхъестественной силой, и сейчас, стоя на холме, Хранительница размышляла о том, насколько характер этой силы близок учению одного мертвого чародея…

Уже второй раз в жизни она сталкивалась с чуждой магией. Харст сказал, что бояться, в общем-то, нечего, и все же воск мужества Риаленн начинал потихоньку таять под излишне внимательным взглядом жрецов. Она вышла на середину круга, прямо в центр перевернутого каменного зуба, и сняла полушубок, оставшись в одном своем черном платье. Холодно? Кажется, нет. Странно… Одобрительно кивнул Цархон, ободряюще – Схайли, невозмутимо – Астерель, и лишь Варгул нашел кроме кивка нужные слова:

– Розовый рассвет – хороший знак. Боги примут жертву, что будет приготовлена для них в убогой келье на берегу Чистозера. Ну что, братья, готовы?

– Готовы! – ответили братья, вынимая из-за поясов длинные ножи.

У Риаленн в голове мгновенно все смешалось. Нечего бояться?! Ничего себе, жрецы – да это же самые обыкновенные разбойники! А жертва – это, конечно же, она сама и есть! Как там они сказали, в убогой келье на берегу Чистозера?! Тахриз, гость ночной, что ж ты насоветовал?!