– Маленькие дома, мебель, кресла, кухни, переделка машин – всё разрабатывается специальными врачами и узкими специалистами в каждой области, – говорила Линда.

Я вспомнил нашего питерского великана, у которого не было даже нормальной табуретки. И немецкого учёного, который хотел содрать кожу с русского баскетболиста Сазанова и забальзамировать его на потеху публике. Мне стало обидно сначала за великана, а потом за себя. Моя съёмная московская квартира на фоне роскошных домов канадских карликов выглядела пристанищем бомжа.

– А это моё любимое кресло-качалка, – продолжала хвастаться Линда. – Здесь я люблю получать релакс в конце дня. Каждые 15 дней ко мне приходит уборщица. Разумеется, всё это оплачивается государством.

В конце концов, нас познакомили с человеком-заводом Франсуа Бертраном, велосипедных дел мастером. Он в одиночку каждый месяц производил не менее десятка уникальных велосипедов для маленьких людей. Детские велосипеды им не подходили, а Франсуа делал штучный товар на заказ. Лёгкие и прочные аппараты из специального авиационного материала, самых разных моделей и очень красивые.

Велосипеды произвели на Селиванова самое сильное впечатление. Он был подавлен.

– Вот ведь, бл*ть! – хмуро сказал он, когда мы грузили технику в багажник машины. – Чтоб я так жил!

Всю обратную дорогу до Торонто лил дождь. И снова нашу машину швыряло в стороны, только теперь проносящиеся фуры, похожие на гигантских железных червяков, создавали водяные ураганы и смерчи. Они обрушивали их на нашу «лодчонку», будто пытались её утопить. Мы решили не оставаться на ночлег в Монреале, через день нам предстояли съёмки в Уинсоре, а туда было удобнее добираться из Торонто. Рулили мы с Селивановым по очереди, пытаясь не уснуть. Но стоило мне занять пассажирское сиденье и прикрыть глаза, как сразу возникали то карлица Линда в своем особняке, раскачивающаяся в кресле, то великан Сазанов, пытающийся залезть в крошечную Оку через дыру в крыше, то генеральный продюсер Тимофеев, горестно качающий головой: «Не патриотично всё это! Ты за кого вообще? За красных или белых? Домработницы для карликов за счёт государства? Не свисти! Никто в эту чушь не поверит! Даже у меня такой нет!». Жужжала назойливо стрекоза. Громко, как боинг. Это великан Сазанов, выпивший уменьшительную жидкость, летел в лес, к насекомым.

Открыв глаза, я увидел, что Селиванов спит за рулём. На спидометре 140 км/ч. По-прежнему лил дождь, и за лобовым стеклом не было видно ничего, кроме красных огней впереди идущих машин. Громко ревела сигнальная полоса, предупреждающая о том, что мы вот-вот врежемся в отбойник. Я потянул руль вправо и ударил Селиванова в плечо. Полоса перестала орать, но Селиванов не проснулся. Я ударил ещё, он открыл глаза и залепетал:

– Чего ещё? Ты чего? Я нормально! Чего тебе?

– Прижимайся вправо, останавливайся, ты заснул.

– Я? Я вообще не сплю. Нормально!

Остановились, поменялись местами. Но ситуация повторялась. Мы пытались разговаривать, громко включали музыку, умывались водой, открывали окна дождю, но всё равно засыпали за рулём. Будили друг друга и снова отключались. К утру кое-как добрались до мотеля и целый день проспали в своих номерах.

– Нет запретам на кидания гномов! Нет запретам на кидания! – кричал молодой парень в белой футболке и сильно нагеленными волосами. Сразу было ясно, что он главный. Группа человек из 10 вяло подхватывала:

– Нет запретам! Каждый гном имеет право на то, чтобы его кидали! Долой нарушение свободы выбора и прав на кидание!

Прямо на асфальте лежало несколько спортивных матов. На одном из них сидел улыбающийся карлик в клоунском гриме и ядовито-зелёном парике.