В качестве ключевого медиума писательница использует не слова и истории, а саму структуру построения книги – она рваная, брошенная, «именно так мы скроллим ленту, быстро реагируем и быстро устаем, так мы превращаемся в базу данных и одновременно становимся потребителями базы. Мы поедаем сами себя». Уроборос – это понятие возникает в книге несколько раз, как и другие повторяющиеся фразы, связывает короткие истории книги в единое полотно, то самое кружево, которое поначалу кажется хаотичным, но, при более пристальном внимании, все-таки складывается в своеобразную гармонию. По словам автора, геймификация – еще один интересный продукт современности, поэтому в этих повторениях на протяжении книги зашифрована загадка, шифр, разгадав который, можно получить не только ударную дозу дофамина за собственную крутость, но и – в качестве небольшого бонуса – увидеть в книге определенную идею в виде ответа на вопрос.

Истории, в основном гротескные, еще чаще – абсурдные, все они в той или иной степени рассматривают несколько идей, которые, как кажется автору, являются составляющими в попытках интерпретации реальности современным человеком. В целом книга апеллирует в первую очередь к чувствам читателя, к его личным переживаниям. Ответов автор не дает не только потому, что не хочет, не умеет и не знает, а, вероятно, и потому, что – и это одна из ключевых идей работы – ответов нет, а попытки их отыскать, назначив очередного прохожего авторитетом – это несуразица и модный нынче инфантилизм.

Отвечая на вопрос «что запомнилось больше всего во время написания книги», автор(ша, ка) рассказала, что во время работы над книгой слушала подкаст о Мартине Хайдеггере, но когда Ольга Петровна входила в метро – стриминг подкаста прерывался, и тогда писательница каждый раз включала в плеере детскую песенку «Пингвины» советского вокально-инструментального ансамбля «Аккорд». И слушала ее на репите. Хайдеггер с пингвинами запомнились ей больше всего.