– Нет, никто не хочет, – ответил за всех отец Валерий. Исидор оглядел лица присутствующих и не заметил желания оспорить это утверждение.

– Но мы должны понимать, что когда речь шла о карфагенцах, у Совета Домов не было иного выхода, кроме как признать, что нарушения не произошло, – продолжил Блез. – Во-первых, там у влаков не было выбора, кроме как выйти сражаться, иначе они все погибли бы. Во-вторых, если бы карфагенцев подвергли изгнанию, Дом лишился бы трёх четвертей влаков. У нас ситуация другая. Жизненной необходимости покидать Дом у влаков не было, да их и всего двое, – Блез сделал паузу и продолжил. – В общем, мы не знаем, какую позицию займёт Совет.

– Замечу также, что при этом дело ведь не лишено странностей, – задумчиво заговорил отец Валерий. – Как вам известно, тактические костюмы записывают видео и звук. Но на переданных нам костюмах любые записи отсутствуют. Корпораты утверждают, что не понимают причин этого. Предполагают, что, возможно, их оборудование вызвало сбои и нарушения в системах костюмов. Наши трики говорят, что это невозможно. Но полагаю, это может сыграть против наших молодых влаков.

– Да, их могут заподозрить в шпионаже, – согласился Харитон.

– Я не верю ни в какой шпионаж, – сообщил отец Валерий. – Корпораты настолько выше нас в области технологий, что если бы они хотели шпионить за нами, то давно бы это сделали без посредства людей. Да и предыдущих контактов между молодыми влаками и корпоратами не было.

– Тем не менее, любое сомнение может быть истолковано против наших путешественников, – напомнил Блез.

– Можем ли мы не передавать это дело в Совет? – спросил отец Валерий.

– Увы, нет, – законник покачал головой. – Все дела в отношении влаков рассматриваются только Советом Домов, и вот уж у кого точно есть глаза и уши в нашем Доме, так это Совет.

– Выходит, мы не представляем, чем это кончится, – отец Валерий вздохнул и высказал слова, которые мало кто мог бы себе позволить. – Как бы не вышло, что для них было бы лучше и не возвращаться вовсе.

Едва Илларион и Григор смогли встать на ноги, как их сразу же отправили из лазарета под домашний арест – каждого в свою комнату. Большую часть времени дверь в комнату была попросту закрыта, а чтобы выйти в туалет или душевую, надо было запрашивать разрешение через инфорк. И разумеется, в таких походах их сопровождали один или два трика. Друзья несколько раз пытались синхронизировать свои выходы наружу, чтобы увидеться, но им никогда не позволяли выйти в одно время. Удивительно, что им не запретили пользоваться инфорками и коммуницировать с другими жителями Дома. Но никто не горел желанием пообщаться с ними, а сами арестанты решили не навязываться никому, дабы не навлечь на них подозрений.

Илларион, выходя наружу, каждый раз сталкивался с тем, что его стараются не замечать. Люди, которые попадались в коридоре, моментально отводили глаза и быстро проходили мимо. Даже трики-охранники старались лишний раз не глядеть на арестанта и не заговаривать с ним. Не то чтобы Илларион очень любил общение, все влаки старались держаться отстранённо даже друг от друга, не говоря уже про представителей других каст. Но нынешняя ситуация очень сильно била по его чувству общности с обитателями Дома, и это было тяжело.

Единственные, с кем удавалось хоть немного пообщаться – это Григор и влаки-дознаватели. Пожалуй, это общение – единственное, что позволяло Иллариону держать себя в крепком рассудке.

Вопросов задавали много, но по сути они все были одинаковые. Друзья сразу договорились не сочинять ничего лишнего, просто не упоминать содержание своих разговоров в Старом Волгограде. Да, Григ принёс карту. Да, решили посмотреть на планетарий, потому что были увлечены изучением истории. Нет, чёткого плана не было. Нет, с Корпорацией никогда прежде не связывались. Да, к идее угнать трактор пришли внезапно.