То, что молодой человек ошибочно посчитал вторым этажом, скорее походило на балкон, тянувшийся вокруг дома, – там с одной стороны стояли, казалось, бесконечные полки, заполненные книгами, а с другой, рядом с окнами, располагались мягкие диваны и кофейные столики. Первый этаж представлял собой одну большую гостиную – здесь топился открытый камин, Силан увидел старинные массивные часы из дуба, множество диванов, рабочий стол у окон высотой от пола до потолка и длинный низкий столик посередине красного узорчатого ковра украшали комнату и придавали ей уют. На стенах ни одной картины или других украшений – лишь темное дерево. Узкий коридор вел от входной двери в кухню.

В гостиную вошел Матиас с подносом, на котором стояли чашки с чаем и тарелка с печеньем.

Признаться, парень замерз, поэтому с удовольствием взял в руки горячую чашку с ароматным чаем.

– Силан, значит? Это Система тебя так назвала? – поинтересовался Матиас.

– Да. Но вы можете называть меня просто – Сил.

– А ты можешь не обращаться ко мне формально. Как-никак мы теперь напарники по охоте. Тебе что-то нужно?

– В каком смысле?

– Ну, раз теперь мы вместе, то, может быть, тебе что-то надо? С оружием же ты умеешь обращаться?

– Я предпочитаю лук.

– Да, помню, что когда-то я написал такое в запросе. Но сам из лука стрелять не умею.

– Я могу научить.

– Потом, – Матиас отставил чашку. – Даже не знаю, что и спросить у тебя. Как в Комплексе?

– Комплекс… всё в порядке. Как обычно: кого-то забирают, а кто-то уходит.

– Система строго следит за этим, да?

Силан кивнул.

– Я вырастил для себя мальчика, которому не суждено было умереть в Комплексе, – задумчиво произнес Матиас.

После чая Матиас показал Силу его комнату: пройдя через кухню, они попали в ту часть дома, где отдыхали и хозяин, и гости, всего три спальни. Приготовленная для Силана была просто обставленной, узкой, но уютной. Напомнила о комнате в Комплексе.

Наступил вечер, парень долго добирался до места жительства клиента, а Матиас не настаивал на компании, поэтому Силан ушел в свою комнату и уснул почти сразу же, как голова коснулась подушки. А на следующее утро парень проснулся, услышав аппетитный запах жареных яиц. Вышел на кухню, где хозяйничал Матиас.

– Мальчик мой, доброе утро!

– Доброе, Матиас.

– Чай на столе, садись.

Парень сел за барную стойку, на которой стоял чайник с травяным чаем, взял печенье.

– Матиас?

– А?

– Ты вчера сказал «Господи», когда представлялся.

– Да? Я так сказал?

– Да… Что это такое?

– Ни «что», а «кто». Это обращение к богу, в которого верили в Старую эру.

– А, кажется, я помню. Честно говоря, учеба мне тяжко давалась. Стрельба из лука – вот моя страсть.

– Вот сейчас подкрепимся, пойдем на охоту, а там можем об этом поговорить, если хочешь.

Они плотно позавтракали, вдоволь напились чаю, тепло оделись. Уже в прихожей Матиас отдал парню специально изготовленные для него лук и стрелы. Силан, сияя от радости, рассматривал искусную отделку – такая красота – видно, ручная работа.

– Ну как? – спросил Матиас.

– Потрясающе, никогда такого не видел.

– Вот, никакой робот такое не сделает, я тебе говорю.

– Где ты его достал?

Матиас хитро улыбнулся:

– Сам увидишь.

Вышли на улицу – прекрасное морозное утро, щебечут зимние птицы, искрится в первых лучах солнца снег. Матиас уверенно шел вперед, Силан за ним по пятам.

– Так что? – спрашивал Матиас. – Что вам там рассказывали про старую веру?

– Чего-то конкретного я не помню. Что-то про мужчину, который спас человечество, пожертвовав собой.

– Очень коротко, бесчувственно, я бы сказал.

И Матиас пустился в долгий рассказ. Разговаривая, они шли по хрустящему снегу, вдыхали свежий воздух, наслаждались чистым синим небом, останавливались, когда примечали следы зверя.