Лишь бы мама любила её. 

После выходных, проведенных в имении четы Ридели, графиня вместе с Дианой, вернулись в Лондон. Город встретил их холодным туманом и мелким дождиком. Казалось, небо живописно отражало то, что творилось в душе Дианы. И хотя она умело делала вид, что все хорошо, внутри девушки все раскалывалось от страха на мелкие кусочки. Будущее, как никогда прежде, пугало Диану. Оно казалось черной, беспросветной тьмой, в которую ей, без права на возвращение, предстояло шагнуть. 

Это состояние было знакомо Диане, и отзывалось в памяти мрачными мгновениями из раннего детства. Тогда, после смерти отца, её, в возрасте двух лет, отправили жить в загородное имение, подальше от Лондона и скорбящей матери. Правда, скорбь графини прошла достаточно скоро, однако желание вернуть к себе ребенка, у неё так и не появилось.  

Особняк, в котором жила графиня Орнейская, соединял в себе два слова - шик и изящество. Мебель, каждая деталь интерьера, словно кричали о том, как богата их хозяйка, и каким хорошим вкусом та обладает. Первый этаж был выдержан в серых  тонах. Единственным ярким пятном здесь был белоснежный рояль, который, впрочем, служил больше украшением, нежели музыкальным инструментом. Несмотря на все свои заверения, графиня Орнейская имела ужасный слух, и от того играла на рояле очень скверно.  

Второй этаж, на котором расположились спальные комнаты, всецело принадлежал бледно-голубому цвету. Стены, покрывала и шторы, даже ковер, устилавший пол, и тот был голубым. Несмотря на то, что Диана считала этот оттенок одним  из самых красивых, находиться в спальне было крайне некомфортно - создавалось впечатление, что каждый дюйм комнаты источал холод и недоброжелательность по отношению к ней.  

К тому же, впервые за эти годы, девушка вновь оказалась в прежде родном доме. Когда-то она могла лишь мечтать об этом. Однако теперь все выглядело и чувствовалось иначе. Все казалось ей здесь чужим, ничто не радовало глаз, даже вид из окна на Лондон. Диана, проведя большую часть своей жизни в окружении загородной красоты Англии, тосковала по месту, где выросла.  

- Это просто немыслимо, - заявила графиня, по привычке, без стука и предупреждения врываясь в спальню дочери. Диана, в этот момент читавшая книгу, отложила её в сторону и вопрошающе посмотрела на мать. 

- Что случилось? - негромко, чтобы еще больше не раздражать её, поинтересовалась девушка. 

- Мы на грани провала! - графиня смерила дочь недовольным взглядом. - Разве не ты говорила мне, что герцог назвал тебя своей невестой? 

- Да, я говорила, - вся вытянувшись, как тетива, ответила Диана. 

- И где он?! - серые глаза Лилиан гневно блеснули. - Уже середина недели, а от герцога нет ни весточки! 

- Мама, я думаю... - начала, было, Диана, но графиня резко оборвала её: 

- Я не спрашиваю, что ты думаешь! Я пришла не за этим, - Лилиан вздернула подбородок. - У нас нет времени ждать. Мы сами поедем к герцогу. 

- Сами?! - поднимаясь на ноги, в ужасе переспросила Диана. Книга, что была на её коленях, рухнула на пол. Заметив это, графиня подняла её и, прочитав название, сказала осуждающим тоном: 

- И ты это читаешь?! Разве можно читать такое?  

- Мама... - Диана протянула руку, чтобы забрать книгу, но вместо этого получила книгой по ладони. 

- Не нужно ничего говорить! Молчи! Я сейчас же позову Рут, и велю ей привести тебя в надлежащий вид. 

Спустя полтора часа Диана смотрела на свое отражение в зеркале. То, что предстало её глазам, мало радовало девушку. Признаться, она и подумать не могла, что мать, благородная графиня Орнейская, посмеет нарядить свою дочь в такое. Если то, что было на Диане, подходило под слово “платье”, то с очень большой натяжкой.