— Будешь обедать? — тут же предложила я.

— Ой, нет, спасибо, — отмахнулась Анни, — Лив приготовила каши, отличная получилась. Должна признаться, я совершенно не умею готовить, у меня всё подгорает или не доваривается, вся община, наверное, в курсе.

— Кхм…, — я с трудом сдержала улыбку, действительно даже я уже знаю об этом, но Анни, кажется, это совсем не беспокоит.

— И тебе уже сказали? — фыркнула женщина и тут же рассмеялась, — Бруно был завидным женихом и много девиц ходили и заглядывались на него, хорошие хозяйки были, а выбрал меня.

— Значит, любит, — улыбнулась я, не зная, что ещё в данном случае, можно сказать, но вот такое отношение к жизни мне нравилось.

— А то, попробовал бы не любить, — снова рассмеялась Анни, — а ты значит Эвелин, о тебе много Бруно рассказывал.

— Да? И что же? — спросила, уж больно любопытно было, что же обо мне болтают.

— Ааа, не волнуйся, только хорошее, — махнула рукой женщина, — все уши прожужжал, какая ты замечательная.

— Хм…

— Да не беспокойся, своего Бруно я не ревную, — усмехнулась Анни, — куда он от меня денется, сковородка всегда у входа лежит, в качестве напоминания, о моей крепкой любви к нему.

— Весомые аргументы, — хмыкнула я и не выдержав, рассмеялась, на эту женщину невозможно по-другому реагировать, теперь я понимаю, почему Бруно так тепло отзывался о своей супруге, такую действительно невозможно не любить.

— Рассказывай, кто ты и откуда? — прошептала Анни, заговорщицки склонившись ко мне ближе, — мне жутко интересно.

— Я…, — растерянно произнесла и принялась рассказывать историю моего попадания на драккар, услышанную оттого же Бруно, вскользь упомянув, что жила в Бритте, в особняке и плыла к родным, — идти на драккаре выматывает, помыться негде, мы, конечно, заходили по пути в бухты, делая запас воды, но и вода в море холодная. И я была рада тому, что это путешествие закончилось.

— Да, тяжело тебе пришлось, Хальгорд хороший конунг, почему ты не стала жить в его доме? — спросила Анни.

— Мне с Хейдой хорошо и Алине здесь лучше, — пожала плечами, я не хотела, да и не знала, что ответить.

— Славно, что Алину забрала, — задумчиво протянула Анни, — Гудрун грубая девушка, не всем хорошо живётся в доме конунга.

— Хм… а Хальгорд знает?

— О чём? — усмехнулась женщина, — никто не жалуется. Я слышала, ты Алину освободила?

— Да, — кивнула, удивляясь такой скоростью распространения по селению слухов, ведь всего несколько часов назад, в кузне, пока, ждали, когда расплавиться стекло, я при Хальгорде, Асвёрде и Хаконе это сделала. И даже присутствие ребёнка не потребовалось и бумаги не нужно, сказал, что освобождаешь, и всё. Странно, но здесь твоё слово стоит дорого.

— Мне Агна сказала, а ей Ула, — отмахнулась женщина, заметив на моём лице удивление.

— Ясно.

— И чем заниматься будешь? Здесь в общине, — продолжила расспрашивать Анни.

— Ну, не знаю ещё, а ты что мастеришь? — проговорила, понимая, что устала от такого напора, а ещё опасалась, как бы моя ложь не выплыла наружу, но не говорить же, правду. Вон и вёльва, слушая меня хитро посмеивалась, наверняка что-то знает, но помалкивает.

— Ооо, я тку, — торжественно объявила Анни, — узорчатую тесьму, говорят, красиво получается, дорого продаю. Смотри.

— Потрясающая работа, — восхитилась я, взяв в руки, узкую полоску декоративной ткани, такими платья и рубахи по краю были обшиты. Смотрелось очень нарядно и ярко.

— Мама меня научила, Бруно станок маленький сделал, вот я увлекусь и забываю про кухню, — усмехнулась Анни, — а Лив, моя сестра вышивает красиво и шерстью, и шёлком и даже серебряной нитью.