Шутки кончились. Велик не припоминал, чтобы кого-то из окружения Туманова увольняли. В лесочке прикапывали, с пулей в башке в реку бросали, а вот на вольные хлеба – не случалось. И Сереге совсем не понравилось, как шеф говорил об охране рынка. Словно о свершившемся факте.

– Шеф, да я больше ни-ни, ни в жизнь, блин, в натуре! Ни одну гниду в кабаке пальцем не трону! – поклялся Величев, преданно глядя в глаза Алексея Михайловича. Поклялся настолько рьяно и истово, что от переизбытка чувств едва не перекрестился.

– Артист! – умилился Туманов. – Грех такому не поверить. Короче, Смоктуновский, даю тебе шанс исправиться. Есть одно маленькое дельце…

«Как обычно – грязное!» – подумал Серега, но вслух, естественно, ничего не сказал. С детских лет Величева отличала повышенная брезгливость, к примеру, запачканные руки раздражали его невероятно. Смешно, но кровь, наряду с прочими выделениями человеческого организма, он также не переносил. Поэтому холодным оружием никогда не пользовался, предпочитая огнестрельное. Ни на разборках, ни в драках, ни при наказании проштрафившихся должников. Кулаками помахать для забавы или пулю в затылок пустить с дюжины шагов – это душа Велика принимала, а вот против того, чтобы пырнуть заточкой кого в пузо, рискуя измазать одежду и руки кровавыми брызгами – протестовала. Тошнотой и мерзким привкусом во рту.

Жаль, в кабинет к Туманову с верной «береттой» не войдешь. Отобрали…

– …потянешь его – не пожалеешь, – продолжил хозяин кабинета. – А нет, тогда… – Туманов развел руками. Мол, не обессудь. Что означал незатейливый жест, Велик догадывался. К прискорбию.

– Что за работа? Типа, завалить какого-нибудь фраера? – без лишних экивоков спросил Серега. Подобными делами для шефа он занимался не раз. И не два.

Туманов поморщился.

– Все бы тебе, Велик, валить. Нет, тут потоньше работа требуется. Не знаю даже, справишься ли. – Алексей Михайлович окинул взглядом крепкую фигуру ерзающего в кресле Сереги.

– Когда я подводил? – ровным голосом попытался выразить возмущение Величев. Несмотря на отсутствие приличного образования (девять классов средней школы), Серега довольно много читал, особенно в сравнении с другими «бригадирами» и «торпедами» Туманова. По большей части – произведения детективной и приключенческой направленности. И из прочитанного вынес убеждение, что краткость изречений повышают авторитет в глазах собеседников. А уж постараться выглядеть достойным уважения и доверия в глазах шефа – то, что доктор прописал. Для здоровья.

Возмущение Сереги Туманов пропустил мимо ушей.

– Хотя нюх тебя не подвел. Упокоить кое-кого придется, но есть нюанс… – Алексей Михайлович сделал паузу и еще раз взглянул на самого исполнительного из своих «бригадиров», будто прикидывая, знает ли тот значение последнего термина, – надо, чтобы подозрение пало на одного человека. Даже не подозрение, а чтобы в прокуратуру попали веские доказательства его вины. – Туманов понизил тон и не говорил, а скорее шелестел, а слово «веские» вообще прошипел рассерженной змеей. И не ужом.

– Типа, подстава, – выказал сообразительность Серега. До сего дня задания шефа действительно были попроще: того замочить, этого припугнуть, из того выбить долги. А тут – прямо комбинация! Растет, значит, Серега Величев в глазах начальства. Поэтому Велик поспешил уверить Туманова в том, что с поручением справится, соорудив на морде деловитое выражение:

– Без базара! Сделаю, шеф! Кого валить и кого подставлять?

– Моего конкурента на предстоящих выборах знаешь?

– Что?! Калинина?! – удивился и слегка напрягся Серега. Мочить председателя Законодательного собрания области или подставлять его – это… боязно. У него ведь и в охране целая толпа павианов ошивается, и бывшие спецы ФСБшные, и юристов куча, и адвокатов. И вообще, подступиться к фигуре такого масштаба нереально. Он ведь по второсортным кабакам не шныряет. Это все равно что на Туманова нацелиться. Как бы тут самого не подставили. Или не замочили при исполнении должностных обязанностей.