Я притянул свою чашку с кофе чуть ближе и расправил халат.

– Очаровательный разгильдяй.

Генри проверил первый ряд и теперь двигался через коробки к черному ходу.

– Я рискую снова окунуть тебя в депрессию, но Марта мертва уже четыре года.

– Три.

Он замер и прислонился лицом к двери, прижав другую руку к боку.

Сосиска лопнула, пустив мелкие брызги на фанерный пол. Я посмотрел на след от брызг; он был относительно небольшим, с несколькими зубчатыми краями из-за высоты траектории, маленькие лучи-усики тянулись к центру комнаты. Если объект, испускающий брызги, находится в движении, капли получатся овальными и будут иметь маленькие хвостики, выступающие в горизонтальном направлении, в котором двигалась капля. Когда верхняя часть капли приземляется последней, по брызгам на стене можно понять, был ли нападающий левшой или правшой. Я много знал о брызгах. Мне было интересно, как дела у Вик. Я посмотрел на нераспечатанный толстый конверт на моем кресле – секретный набор фотографий, иллюстрирующих предпоследнее место упокоения Коди Притчарда. Я так устал к тому моменту, как вернулся домой, что просто бросил их на кресло, не в силах сосредоточиться. Почерк Руби казался витиеватым и неуместным: «Фотографии с места происшествия, 29.09, 02:07».

– Четыре. – Генри не отводил глаз, а в его голосе слышалась усталая готовность к битве. – Уолт, пора жить дальше… В смысле, дети в колледже и те лучше живут.

Я не знал, что сказать; моя дочь была в колледже, а потом в университете, и она жила лучше.

– Но у меня есть четырехэтапный план твоего возрождения.

Я еще отхлебнул кофе и уставился на пол.

– Он включает поиск женщины? – Генри достал лопатку из ближайшей коробки. Я посоветовал ее помыть, что он и сделал после того, как состроил рожицу, а затем начал разбивать замороженное мясо в сковороде.

– Поиск женщины – это третий этап.

– Мне нравится твой план, но, думаю, надо сразу перейти к третьему этапу.

– Сначала надо дойти до состояния, в котором ты будешь достоин какой-нибудь женщины.

– Почему я чувствую, что остальные этапы мне не понравятся?

– Уолт, твоя жизнь – кавардак, твой дом – кавардак, и ты сам – кавардак. Пора нам прибраться. – Он оглядел мой дом. Уверен, это было ради драматического эффекта.

– Начнем с легкого. Это был хороший дом, когда ты только его построил, но то было пять лет назад. – Я думал, прошло четыре. – Надо сделать несколько желобов, чтобы сток перестал прорезать ров вокруг дома. Еще нужен отбеливатель, чтобы все вокруг перестало быть серым, а потом придется нанести на все защиту от ультрафиолета. Тебе нужно крыльцо, а еще лучше – веранда на заднем дворе…

Голова сильно разболелась.

– У меня нет на это времени, я уже не говорю об энергии.

Генри нашел открывашку и занялся несколькими маленькими баночками.

– Сейчас мы говорим не о времени, энергии и деньгах, это будет другой этап. Сейчас мы говорим о желании. У меня на примете есть два молодых человека…

– Ну нет. Я не пущу сюда краснокожих воришек в мое отсутствие.

Он подавился смехом, широко расставив руки, чтобы охватить все помещение.

– И что они могут здесь украсть? – В этом был смысл. – Эти ребята только открыли свою фирму, они хотят работать, мало берут, и они хороши. Я могу попросить их прийти сюда завтра в восемь.

Я оглядел комнату с ее голыми стенами, торчащими проводами и грязным полом и вздохнул.

– Ладно. А какой второй этап?

– Мы приведем тебя в форму.

Я сделал очередной глоток кофе; он уже начал остывать.

– О, меня уже не спасти.

– А ты думай о третьем этапе, – улыбнулся Генри. – Думай о нем, пока мы работаем над первым и вторым.