Марк замер.

– А подробнее? – сердито произнес он. – Это снова лишь бездоказательное заявление.

– Вспомни хотя бы случай с Бейтсом, – не без удовлетворения сказал Кир. – Твое поведение в то утро нельзя назвать серьезным и ответственным. А похороны Фима и то, как ты проворонил Нину?

– Ну, знаешь! – не выдержал Марк.

– Знаю, – спокойно, почти издевательски, заметил Кир. – Знаю больше, чем ты, государственный советник и сенатор Марк Мэнси. Чем ты занимаешься в последнее время? Твоя прямая обязанность – быть рядом с крестным, облегчать ему жизнь и держать его в курсе всех государственных дел…

– Ты будешь учить меня, что я должен делать? Не слишком много на себя берешь? – возмутился Марк, не сумев с первого раза застегнуть пуговицы на синей старомодной сорочке с отложным воротником.

– Нет, не думаю, – язвительно отозвался Кир. – Ты давно разговаривал с крестным? Имеешь представление, где он пропадает по воскресеньям и как проводит это время?

– Не имею, – раздраженно ответил Марк. – Я пытался поговорить с ним, но он недвусмысленно дал понять, что не стоит лезть в его личное пространство.

– И ты согласился? Марк, ты наивный и еще более ненадежный, чем я думал. У высшего статусного лица, которым является крестный, не может быть личного пространства. Особенно сейчас, когда решается судьба системы, власти и государства. Читай по губам: его судьба, твоя, моя и всех нас. И вместо того, чтобы стать единым мозговым центром, объединить вокруг себя все силы, господин Вэл, как вы его называете, кормит аистов в лесу и возится с бродягами. И ладно бы только это! Он расхаживает по лесным дебрям в полном одиночестве, никого не ставя в известность о своем местонахождении. Тебе бы давно следовало или пресечь эту робинзонаду, или привлечь Кербера и установить за господином Вэлом незримый надзор. Разве можно допускать, чтобы он бродил за периметром без охраны? Мы до сих пор не стали свидетелями трагической развязки только потому, что небожители давно превратились в небоспателей и так же, как их верховный властитель, чувствуют себя слишком самоуверенно.

Марк окаменел. Все, что говорил Кир, его четырнадцатилетний брат, звучало как приговор его профессиональной пригодности и вменяемости Вэла.

Оценив произведенный на брата эффект, Кир продолжил:

– И ты пытаешься доказать мне, что способен позаботиться не только о Еве, но и о ее ребенке?

– Теперь я не уверен, что и о себе-то могу позаботиться, – механическим голосом произнес Марк. – Я не сомневаюсь, что все, что ты сказал, правда. И также я уверен, что ты будешь идеальным советником или любым другим государственным мужем. Забираю свои слова назад, Кир. Ты прав, я не могу ни на что рассчитывать.

– Можешь, – смягчаясь, сказал Кир с улыбкой, – на мою бдительность, помощь и преданность.

– Но, как ты все узнал?

– Месяц назад я понял, что крестный пребывает в глубокой депрессии, и начал за ним присматривать. Когда он в очередной раз исчез, я отследил его перемещение в системе, нашел домик в глубине леса, пришел туда на следующий день, когда крестный уже вернулся, и установил камеры слежения внутри и во дворе. И каждый раз, как только он уходил, я день и ночь дежурил у пульта управления, в то время как ты предавался манящим грезам о Еве.

– Господи, он уходит в лес, чтобы никого из нас не видеть, – проговорил Марк с ужасом.

– Нет, он уходит, чтобы спать без таблеток и не стать окончательно от них зависимым. Но об этом я только вчера узнал: крестный говорил сам с собой вслух. Вернее, он думал, что общается с призраком Фима.

– Что?!

– Если не веришь, можешь сам посмотреть, я сохранил запись.