Геля подошла к мужчине, пытавшемуся уже шевелить заледеневшей рукой, и присела рядом.

– Позвольте я, – сказал она, аккуратно прикасаясь к его руке. – Я врач.

Он кивнул, скривившись от боли.

–Что произошло? – спросила Геля, ювелирными движениями разрезая рукав куртки начала по кругу в районе локтя, а затем вдоль, двигаясь к кисти. Вспоминая рекомендации преподавателей института, она знала, что при оказании первой помощи пострадавшему его следует отвлечь от мыслей от боли, насколько это вообще возможно.

– Оно оторвало мне палец, – ответил он, стараясь не смотреть на свою руку. – Я рыбачил, намотал на палец леску, а эта тварь схватила за нее, и дернула. Чуть не утащила меня под лед.

– А вы что, в полынье ловили? – Геля улыбнулась ему, старательно делая вид, что ей ежедневно приходится оказывать помощь пострадавшим с оторванными конечностями, что она каждый день видит такие жуткие обморожения, и главное – что существа, подобные тому, за окном, также встречаются ей каждый день по дороге на работу.

– Да в какой там полынье! В лунке. Оно меня чуть сквозь эту лунку не протащило! Серьезно!

– Вижу, вы начинаете понемногу отогреваться… – прокомментировала она его оживление.

– Да, есть маленько. Даже рука уже не так болит.

– Знаете, была у меня одна знакомая, которая своего благоверного проверяла на степень ужратости…

– Степень чего?

– Ну, в смысле, алкогольного опьянения. Так вот, для этого у нее была фразочка, которую она заставляла его выговорить прямо у порога. Выговорит хотя бы первые два слова – впускала в дом. Давайте я вас сейчас также проверю? Скажем так, на степень замороженности?

Он молчал, стиснув зубы. Видимо, он начал согреваться, и в покалеченной руке стало понемногу восстанавливаться кровообращение. А это, естественно, причиняло боль.

– Может быть, вызвать "скорую"? – спросил, наконец, он.

Геля кивнула в сторону кассирши, что-то шептавшей в телефонную трубку.

– По-моему, она как раз сейчас этим и занята. Не дура, ведь, в конце концов. Видела, в каком вы состоянии и слышала эту тварь за окном. Ну так что, проверим, насколько вы оттаяли? – не дождавшись ответа, Геля продолжила, – Сиреневенькая глазовыколупывательница с полувыломанными ножками.

– Чего? – удивленно переспросил он.

– Просто повторите это.

С четвертой попытки он все же сумел добраться до глазовыколупывательницы, но полувыломанные ножки его языку никак не давались.

– Ничего, – утешила его Геля, – На уровне двух бутылок водки.

– Мне бы они сейчас не помешали, – прокомментировал он, глядя, как Геля разматывает его импровизированную повязку на пальце, и срезает примерзшую к коже перчатку. – Кстати, кто вы, и откуда взялись?

– Ангелина, или просто Геля, – представилась она. – Ехала в электричке, увидела вас, ковыляющего по перрону… Подумала, что здесь может никого и не оказаться, а вам явно нужна была врачебная помощь.

Тем временем, кассирша, наконец, повесила трубку и повернулась к ним, присев на стул. Похоже, она отчаялась получить какие-то объяснения, или, все же, осознала, что эти люди и сами не понимают ничего из того, что сейчас происходит.

– Может быть, перейдем на "ты"? – спросила Геля, чтобы сказать хоть что-нибудь, глядя на выпирающий из рваной раны сустав указательного пальца.

– Солидарен, – согласился мужчина.

– И кто же ты, и как сюда попал?

– Да говорю же… – он скривился, когда она, сняв повязку, случайно задела рану жесткой тканью. – Говорю же, пошел на рыбалку. Вот и наловил, на свою голову.

– Зовут-то тебя как, рыболов?

– Женя, – отозвался он.

– Ну что ж, Женя, рада знакомству. А как вас зовут? – Геля провернулась к кассирше, отстраненно наблюдавшей за ее манипуляциями с Жениной рукой.