А она, может быть, вовсе и не из пшеницы сделана, а из палых листьев да соломы!

А самое главное и страшное: я видела, что на лицах некоторых фейри появлялось задумчивое выражение, сделка им выгодной казалась! Непонятно, кто гаже – мельник или фейри.

– Прошлая наша сделка, мылорды, прошла к обоюдному удовольствию. И в этот раз сговоримся, – убежденно заявил мерзавец.

Я смутно помнила жену мельника: тихая, ласковая и очень молодая женщина. Она всегда тайно припрятывала в складках бесформенного платья куски хлеба с сыром и раздавала детям.

Тот, кто жил сиротой в чужом доме, особенно в доме матушки Мод, всегда был голоден.

Какой ужас! Я осознала, что мерзавец мельник продал свою жену в услужение к фейри и эта добрая женщина все еще жива! По части этого дела эльфы мастера! Те, с кем они забавляются, могут жить бесконечно долго. То есть эта женщина очень долго мучается.

Жена мельника в плену у фей не в силах расторгнуть сделку и покинуть страну фей, потому что не она ее заключала!

И меня мельник также хочет запродать. Только у него это не выгорит. Зубами в эльфов вцеплюсь, но в деревню с мельником не вернусь.

Мучных дел мастер вконец обнаглел, решив, что мельничка у него в кармане, он шагнул к фейри, протолкался сквозь их ряды, да так ловко, что я очнулась тогда, когда его жирные, короткие пальцы с обгрызенными ногтями вцепились в мое запястье.

– А коли она вам не нужна, так я забираю ее, честный уговор есть честный уговор!

На большинстве лиц фейри отразилось брезгливое выражение, от прекрасных дам и господ резко повеяло смертью.

Особенно сильно сверкали глаза у Робина Блэктерна. Он злобно, но не без ухмылки смотрел на пришлых наглецов.

А меня уже тащили сквозь ряды фейри. Я страстно желала подзадержаться, вцепиться в стремена лошадей или юбки дам, но не смела даже прикоснуться к фейри. Я упиралась как могла, но не с жирным мельником мне было соревноваться в перетягивании.

Пока острая, как стрела, сталь не сверкнула между нами и жирный мельник не замер сам собой.

– Куда это ты потащил мою вещь? – Клинок, впившийся в кадык мельника, заставлял того разве что не танцевать на цыпочках.

Я скрипнула зубами. Это кто тут вещь? Некто обещал обращаться со мной как с собой! Впрочем, фейри если и не лгут прямо, то жульничают отменно. Эльфийский рыцарь может относиться к себе так плохо, как захочет.

– Ваша? – взвился мельник, даже с клинком у горла он пытался качать права. – Да кто сказал, что она ваша, у меня уговор с ней раньше был! Невестка она, жена мого сына. И все тут!

– Неправда это, свадьбы не было, – выкрикнула я и поняла: лучше помолчать. Лишь бы этот жирный упырь запястье мое из руки выпустил да выкручивать перестал. Фейри только злобно оскалился.

– Эльфы завсегда невест от алтаря уводят. Это грабеж средь бела дня!

– Нет, посреди темной ночи! – поправил мельника рыцарь. Между нами просвистел клинок, я и мельник синхронно отдернули руки. – И грабят тут меня не в меру наглые людишки. Свадебных клятв не было произнесено, потому девушка свободна и заключила со мной сделку, а значит, служит мне.

– Больно хитро придумали! – огрызнулся мельник. – Пусть девица выбирает, что ей больше по сердцу: тыщу лет эльфам прислуживать или женой свободной быть! Между прочим, за самым богатым парнем на деревне! – И наивный мужик протянул мне свою руку, ожидая, когда я положу туда свою ладонь.

«Какая уж тут свобода!» – огрызнулась я про себя.

Мне казалось, эльф взмутится, но, к моему удивлению, Роберт Блэктерн оставил решение за мной, хотя я готова была поклясться: фейри потребует от меня честного выполнения сделки. Вместо того чтобы предъявить на меня права, рыцарь запрыгнул на лошадь белоснежной масти, которую к нему подвели.