Порождений тьмы было двое. С истерическим визгом они попытались напасть, но с каждой секундой лишь теряли куски проклятой плоти, горевшей от солнечного света. Один из кровососов в женской одежде решил прыгнуть, но лишь напоролся на выставленный вперед посох и немедленно рассыпался в прах.

Через несколько мгновений все было кончено. Прах к праху, пыль к пыли.

В дальнем углу обнаружились вещи вампиров: оружие, приличная сумма в дукатах, которые непременно помогут бедным, и небольшой футляр со свитками, который требовал более пристального внимания. Ползать на карачках по подвалу никакой радости не доставляло, поэтому с содержанием бумаг инквизитор решил ознакомиться наверху.

Прихватив с кухни воды, он с удобством устроился на полу первого этажа.

Документов было много и двух видов: одни – старые, на пергамене и написаны по-гречески, другие – свежие, на бумаге, латынь. При беглом прочтении выяснилось, что текст не совпадает, по крайней мере, на первых листах. Речь шла о каких-то манипуляциях с умершими. Нечестивость описаний нисколько не смущала: дух был тверд, помыслы чисты, а вера в Господа непоколебима. Узнать о том, с каким злом мы столкнулись, было гораздо важнее. Дополнительно укрепив себя крестным знамением, Мишель погрузился в чтение…

Текст на латыни был кратким справочником: описания всего в одно-два слова, почти нигде не понятно, каким должен быть эффект, зато ингредиенты, формулы, знаки и жесты описаны достаточно подробно.

Греческий текст был куда более пространным. Этим языком инквизитор владел не так хорошо, к тому же текст был написан на каком-то архаическом диалекте, поэтому сквозь строчки приходилось продираться с изрядным трудом.

Речь шла о принципах, на которых покоится магия некромантов. Автор исходил из положения, что смерть есть разлучение души и тела, поэтому некромант имеет два равнозначных пути. Первый – манипуляции с телами мертвых, куда попадали частичное или полное оживление, разложение, соединение не соответствующих по природе частей, вроде присоединения трупу человека лошадиных ног. Второй – поиск, призыв, подчинение душ умерших и управление этими душами, которым некромант не давал отправиться в ад или рай…

Тетива щелкнула совершенно неожиданно. Посох сиял и подпрыгивал на полу, но инквизитор так потерялся в глубинах извращенного разума создателей текстов, что не заметил, как в доме кто-то появился.

Мишель не умер только потому, что правильно провел ритуал: защита Господня до сих пор действовала, и болт прошел мимо. Стрелка, казалось, это не слишком удивило: вытащив кинжал, он ринулся вперед.

Встать монах не успел. Взяв хороший разгон, незнакомец ударил кинжалом сверху, будто кузнец по наковальне. Пробив кольчугу и стеганый поддоспешник, узкое лезвие глубоко вошло в плечо, едва не задев артерию. По счастью, убийца был мал ростом и весом. По-медвежьи схватив его обеими руками, Мишель упал на противника сверху, подмял под себя и попытался придавить, но получил еще два тычка кинжалом, всякий раз проходившим сквозь звенья кольчуги. Пришлось схватить его за горло и немного придушить. Нападавший быстро обмяк, но сердце вроде билось. Когда очнется, можно будет допросить.

Судя по онемению в пальцах, убийца использовал какой-то яд, поэтому, возблагодарив Создателя, чей промысел наделил его способностью противостоять отраве, инквизитор cразу приступил к исцелению тела – очень быстрому для человека, но все же слишком медленному в сложившихся обстоятельствах.

Онемение ушло сразу, а вот глубокие колотые раны причиняли серьезную боль. Обычный человек был бы обречен всю жизнь страдать от последствий таких уколов, никогда до конца не заживающих, но Мишель не был обычным человеком. Процесс полной регенерации займет не меньше суток, но времени как раз не было – убийца, лицо которого инквизитору было совершенно незнакомо, вполне мог быть и не один. Мишель надеялся только на то, что его ангел-хранитель задержит других заблудших овец стада Христова, и те появятся не слишком быстро…