Сердце снежной королевы заколотилось – сейчас она увидит своего конкурента. Она уже выискивала его глазами в кучке почетных гостей праздника. Но он подошел к микрофону с другой стороны – им оказался недавний собеседник Степного.

Самозванцем, грозящим свергнуть снежную королеву, оказался тот, кого Ира приняла за шофера. Не ожидала она, что ее обманом вызовут на откровенность. Он хотел над ней посмеяться? Намекал на то, что она ничего не смыслит в коммунальном хозяйстве? В сердце закипели гнев и обида. Госпожа Штерн была настолько поглощена эмоциями, что прослушала короткое выступление Штольца.

Не без труда взяв себя в руки, Ирина Максимовна напомнила себе, для чего пришла на презентацию, но побеседовать со Степным снова не успела. Демьянов предложил оценить новую технику в деле, и все посыпали со двора. Один из тракторов на радость телевизионщикам проехал мимо, счищая снег с проезжей части к обочине. Работу остальных машин, заверил Кирилл Петрович, горожане смогут оценить сами – уже завтрашним утром они выйдут на магистрали.

Журналисты разбежались. Автомобиль администрации тоже выехал из двора. Ира разглядела в нем не только Демьянова, но и Степного.

– Черт! – ругнулась негромко, раздосадованная срывом планов. Да и времени потраченного было жаль. Конечно, в офисе, где воздух был пропитан тяжелым ароматом элитного парфюма, она остаться не могла. Но вот маникюр поправить успела бы.

– Злитесь, что Вам не предоставили слова, Ваше Величество? – насмешливо произнес Штольц.

«Неслышно подобрался, точно хищник», – подумала Ирина, понимая, что ее инкогнито тоже раскрыто.

– Ничуть. Мне нет необходимости мелькать на сцене, чтобы привлечь к себе внимание. Меня и так все, кому надо, знают. Вот даже Вы узнали, – резко ответила Ирина.

– Я-то как раз не узнал, – усмехнулся Штольц. – Признаться, за журналистку принял.

– Это я поняла. Так и я приняла тебя за шофера, – парировала Штерн. – Иначе б даже говорить не стала.

– Вот как? Не думал, что снежная королева предпочитает общаться с низшим сословьем, а не с равными себе, – голос Штольца звучал не столько удивленно, сколько насмешливо.

– Ты мне не ровня, – пожала плечами Ирина Максимовна. – И да: людей я делю не по сословному признаку.

– По какому же, интересно? – Штольц был старше Ирины не более чем на десять лет, но говорил так, будто она глупая девочка, а он педагог, принимающий экзамен. И смотрел на нее собеседник свысока, что тоже раздражало. Но сильнее всего Иру взбесило то, что она на самом деле почувствовала себя рядом с этим крупным мужчиной слабой, беззащитной и недалекой.

– По такому! – ответила, растерявшись, крайне неинформативно.

– Просто любопытно, по какому признаку ты меня оценивала, раз решила, что я недостоин того, чтобы общаться со мной на равных?

– А ты сам разве не так же со мной разговариваешь? Не свысока? Вот на этом основании и решила. Не люблю заносчивых мужчин!

– А я не люблю заносчивых баб!

– Баб? – Ирина даже задохнулась от возмущения. – Ты меня бабой назвал?

– Ну, да. Что не так-то? – сделал вид, что растерялся, Штольц. – Сиськи и жопа есть, ума и характера нет – значит, баба.

– Слушай ты, мужик недоделанный, – сквозь зубы процедила задетая за живое Штерн. – Уясни две вещи: во-первых, я не баба, во-вторых, у меня есть характер. Сомневаешься? Загляни на любой мой полигон, поспрашивай, что обо мне думают. В моем подчинении почти две сотни мужиков, и всех я держу в ежовых рукавицах.

– Стервозный характер не превращает бабу в мужика. У мужика, в отличие от бездушной стервы, есть яйца. Так что ты все-таки баба, обычная стервозная баба, не умеющая держать удар.