Давно шла речь о том, что ему самому имеет смысл обратиться к терапевту. Чтобы проработать случившееся с его матерью. Воспоминания, которые он подавлял вот уже сорок лет. Но Винсент не мог позволить кому-то другому копаться в этом. Словно где-то внутри неусыпный сторож охранял потайной уголок его души от внешнего вторжения.

Винсенту хотелось, чтобы терапия оказалась тем волшебным средством, которое вернет их с Марией друг другу. И он снова будет понимать жену, что когда-то как будто ему удавалось. А Мария перестанет ревновать его всякий раз, когда Винсент уезжает в другой город. Что сейчас невероятно осложняет жизнь им обоим, поскольку профессия мастера менталиста предполагает гастроли. И супруги действительно старались, особенно Мария.

То, что предположил терапевт, лежало на поверхности: причина ревности в низкой самооценке. Возможно, сыграли роль обстоятельства, при которых Мария и Винсент сошлись. Когда он оставил первую жену Ульрику ради ее младшей сестры Марии.

Винсент понимал, что не все так просто. Было в Марии что-то еще, чего ни она, ни терапевт не могли уловить. Что-то, что пробуждало в ней агрессию, стоило Винсенту только направить свое внимание на что-то другое, кроме дома и семьи. Чисто инстинктивно, так что винить в этом Марию было бы несправедливо. Этот же инстинкт заставлял ее сейчас смотреть на него как на инопланетянина.

А Винсенту, как и много раз до того, хотелось знать, чего она от него добивается.

Поначалу было легко. Тогда любовь заставляла их пренебречь всем, что не было ею. Винсент до сих пор помнил, как они заканчивали фразы друг друга, как могли общаться одними взглядами. Но потом он как будто стал забывать ее язык. Вопреки логике, с годами супруги все хуже понимали друг друга. Винсент не хотел этого, сопротивлялся. Но, как ни старался, ключик к Марии был утрачен.

Сейчас она, очевидно, ждала, что он скажет. И все-таки было крохотное жемчужное зернышко в куче того, что наговорил терапевт. Он посоветовал Винсенту проявлять участие всякий раз, когда Мария расстроена или возмущена. Даже если она не права. Так Мария будет чувствовать себя с ним в большей безопасности. Что, в свою очередь, должно помочь ей более конструктивно выражать свои эмоции, прежде чем они перейдут в агрессию или гнев. Конечно, на деле никогда не бывает так гладко, как в теории. Но попытаться стоило.

– Ты злишься, дорогая, – начал Винсент, стараясь сохранять участливый и спокойный тон. – Но гнев вреден для твоего тела. Ты, конечно, сама заметила, как напряглись твои суставы и мышцы. При этом кровообращение замедляется. То есть нарушается естественный баланс нервной, сердечно-сосудистой и гормональной систем. Кроме того, увеличивается кровяное давление, вместе с частотой сердечных сокращений и уровнем тестостерона. В результате организм в избытке вырабатывает желчь, которая попадает в те его участки, где ее не должно быть.

Мария подняла бровь. Кажется, рекомендация терапевта действительно сработала.

– Когда ты злишься, – продолжал Винсент, – активность твоего мозга меняется. Особенно в височной и лобной долях. Вывод: злиться небезопасно. Ты можешь общаться с Ребеккой более конструктивно?

Он замолчал и осторожно улыбнулся. Мария в недоумении уставилась на него. Затем скривила губы, как будто съела лимон, развернулась на каблуках и вышла.

Со слезами счастья в глазах Юлия переступила порог отделения полиции в Кунгсхольмене. Могла ли она раньше думать, что будет так сильно тосковать по этому довольно уродливому зданию?

День ее триумфа выдался жарким. Система вентиляции вовремя вышла из строя, дав коллегам возможность в полной мере прочувствовать, что такое пекло. Обмахиваясь листком бумаги, Юлия открыла дверь в конференц-зал. Для коллег – обычный четверг. А для нее – возвращение в потерянный рай. По крайней мере, пока она не объявила им, зачем они здесь.