Сцена оформлена в стиле салона конца девятнадцатого века. Два кожаных кресла. В одном мужчина из публики, поза и лицо выдают крайнюю степень напряжения.

Ранее Винсент спросил, есть ли у кого-нибудь из присутствующих медицинское образование. Нужен кто-то, кто умеет нащупать пульс. В числе прочих поднял руку этот мужчина. Он был совершенно спокоен, когда менталист попросил его подняться на сцену. Даже смеялся. Но после того, как Винсент дал ему подписать бумагу, освобождающую мужчину от всякой медицинской и юридической ответственности за последствия того, что должно произойти – всю ответственность Винсент брал на себя, – мужчина занервничал. И не только он, но и зрители, что не могло не понравиться Винсенту. Подписание бумаги – не более чем способ нагнетания драматизма. И все-таки для Винсента каждый раз это было напоминанием того, что все может пойти не так, как задумано.

– Итак, Адриан. – Винсент опустился в пустое кресло, чуть наискосок от того, в котором сидел мужчина. – Мы постараемся войти в контакт с теми, кто находится по ту сторону. С мертвыми, я имею в виду. Есть ли у вас умерший родственник, с которым вы хотели бы пообщаться? У меня такое чувство, что вы не особенно скучаете по бабушке, которая еще жива. Но как насчет дедушки по материнской линии?

Мужчина издал нервный смешок и поерзал в кресле.

– Да, Эльза жива. А вот Арвид… десять лет как умер. Я говорю о своем дедушке.

Расхожий трюк, проще некуда. На вид мужчине чуть меньше тридцати – значит, его родителям должно быть от пятидесяти до шестидесяти. А их родителям, в свою очередь, от восьмидесяти до девяноста. Поскольку женщины в среднем живут дольше мужчин, статистически более вероятно, что жива бабушка. При других обстоятельствах Винсент устыдился бы мошенничества, особенно после того, как увидел, как впечатлили мужчину его слова. Но речь шла о доверии публики, которое нужно завоевать, о профессиональной репутации и, в конце концов, о деньгах. Есть цели, которые оправдывают любые средства.

– Что ж, попробуем достучаться до дедушки Арвида… – Винсент оглядел публику: – На всякий случай напоминаю: это не всерьез. – Он повернулся к Адриану: – Сейчас я попробую войти с ним в контакт. Но для этого мне самому надо переправиться туда.

Винсент достал что-то вроде ремня от брюк, обернул вокруг шеи и продел конец через пряжку, чтобы получилась петля. После чего протянул левую руку мужчине, который начал бледнеть.

– Пощупайте мой пульс. Топайте ногой в ритм пульсу, чтобы все в зале могли слышать.

Мужчина взял Винсента за запястье. Некоторое время искал средним и указательным пальцем, а потом удовлетворенно кивнул и начал отбивать ногой ритм. Винсент посмотрел ему в глаза:

– Увидимся. Я надеюсь вернуться. Отбивайте ногой ритм, не останавливайтесь.

Он затянул ремень на шее и поморщился. Притворяться излишне, это действительно было больно. Пока Винсент затягивал петлю, Адриан держал его за запястье и ритмично топал ногой, пока не остановился. Что означало, что пульс у Винсента больше не прощупывался. Только что, на глазах у всего зала, менталист задушил себя.

Публика ерзала на стульях. Винсент дал ей время опомниться, отпустил ремень и медленно поднял голову. Повернул к Адриану лицо с уставленными в пустоту глазами.

– Адриан…

Тот вздрогнул.

– Сейчас здесь находится дух, называющий себя Арвидом. Давайте убедимся в том, что это действительно ваш дедушка. Спросите его о чем-нибудь, что можете знать только вы и он. Что-нибудь из вашего детства. Он говорит… Арвид говорит, что научил вас кататься на велосипеде. Что-нибудь об этом помните?