Я вытаращил глаза. И совсем не из-за абсурдности обвинения: там, в зеркале, у нее вдруг появилась вторая правая нога… потом вторая правая рука… а потом над ее плечом появилось еще одно ухмыляющееся лицо:

– Привет, Викки! Ты бы видел свои глаза!

– Ох, и допрыгаетесь вы у меня, девки!

– Ну вот, начинается, – притворно обиделась Вильямс. – Вместо того чтобы поздороваться – угрожает. А другой на его месте сказал бы мне «спасибо».

– За что? – ехидно поинтересовался я. – За гнусную инсинуацию, которую ты считаешь розыгрышем?

– Неа! За то, что сообщила, кто и что тебя ждет на Ключе-семь.

Я удивленно приподнял бровь, кинул взгляд на экран СДО и мысленно обозвал себя дураком: на траверзе адмиральской палубы орбитальной крепости висела яхта президента Дабога!

– О, допер! Наконец-то! Слышь, Мама Ира, а он у тебя во всем такой тормознутый?!

Ира недолго думая отвесила ей подзатыльник:

– Тормознутый – твой Гарри. А мой Вик млеет от счастья после ночи любви.

Элен тут же надулась:

– Злые вы… Уйду я от вас…

– …не могу видеть ваши счастливые морды… – в унисон ей пробормотал я и засмеялся.

Девочки тоже расхохотались. Потом до меня донесся звучный шлепок, после которого Иришка аж подскочила, а потом – возмущенный голос Вильямс:

– Ну и долго ты будешь носиться с голым задом? Давай уже, одевайся! Опаздываем!

– Далеко собрались? – поинтересовался я.

И получил фантастический по своей информативности ответ:

– Угу.

Уточнить, что скрывается под этим «угу», мне не удалось: в ПКМе раздался вызов высшего приоритета.

Пришлось переключаться:

– Полковник Волков, господин президент!

– Доброе утро, Виктор! Вы скоро?

– Полторы минуты до стыковки, сэр!

– Отлично. Ждем, – ответил Элайя Фарелл и отключился.

Следом за ним в персоналку «постучались» Роммель и Харитонов. Их интересовало то же самое – время моего прибытия на Ключ.

В отличие от президента НСЛ они оказались более многословны, и я смог вернуться в канал Иришки только тогда, когда вваливался в адмиральскую кают-компанию.

Увидев, где я нахожусь, Орлова тихонечко вздохнула и оборвала связь. Предварительно пожелав мне удачи.

Увидев меня, моя «любовница по версии Вильямс» угрюмо закусила губу и нервно забарабанила пальцами по столу. Незнакомый мне мужчина, сидящий по правую руку от нее, почему-то сглотнул и отвел взгляд в сторону. А от бара раздался голос президента Арлина:

– Доброго времени суток, господин полковник!

Я ответил на приветствие Андрэ О’Хара и тут же полез в Галанет. Проверять мелькнувшую у меня догадку.

Две с половиной секунды – и я мысленно усмехнулся: мужчина, восседавший рядом с госпожой Фогель, был новым президентом Квидли, вступившим в должность через три с половиной месяца после начала Смуты. Прочитать статью, посвященную его личности, я не успел, так как Элайя Фарелл по-свойски подтолкнул ко мне свободное кресло и улыбнулся:

– Садитесь, полковник! Ждали только вас.

«О как! – удивленно подумал я. – Четыре президента и два генерала ждут какого-то полковника! Гельмут бы умер от гордости…»

Все время, пока я подстраивал кресло под свою фигуру, Агния Фогель барабанила пальцами по столу. А когда его спинка замерла в нужном мне положении, не выдержала и вскочила на ноги:

– Перед кем мне нужно упасть на колени, чтобы вы наконец перестали ломать комедию и соизволили нас выслушать? Перед вами, Элайя? Перед генералом Роммелем? Или перед полковником Волковым?

– Падать на колени нет никакой необходимости: раз вы уже в кают-компании, значит, мы готовы к разговору, – без тени раздражения ответил ей Фарелл.

– Мы двое суток болтались на орбите…

– Госпожа Фогель! Если вы прилетели сюда высказывать претензии, то можете возвращаться домой. Мы вас не задерживаем.