Степка резко выхватил острую саблю из ножен, напугав женщин.

– Я снесу голову любому противнику! Что там баранья башка!

– Я чабан, я пас овец на молдавских полонинах, – перебил его знаменосец и сунул знамя красноармейцу с бумажкой.

Он кинулся к Чагдару и обнял его.

– Уважаемый бедняк Балта! Я тоже наголодался когда-то, пася чужие отары. Я помогу вам и зарежу столько овец, сколько скажете!

Чагдар подумал, задыхаясь от сильных объятий: «Похоже, у этих Ванек-встанек во всем гигантские мировые масштабы». И сказал:

– Пойдемте, я понял, что вас зовут Антонаш.

– Дедушка Балта, мне нужен острый нож и таз, чтобы выпустить кровь, – сказал Антонаш. – Саблей я не умею. А есть ли у вас подготовленные животные? Которых вы не кормили?

– Есть, – ответил Чагдар, – мы вчера отделили трех овец и давали им только воду. Мы молились Великому Небу, чтобы найти забойщика.

– И он приехал к вам из Молдавии на горячем буланом скакуне! – воскликнул Антонаш довольно и добавил: – У нас режут овец не так, как я видел у бурят-монголов. У нас овцу связывают, укладывают на стол или лавку, острым ножом перерезают артерию на шее и подставляют таз под поток крови. И затем можно приступать к разделке. А буряты связывают ноги, укладывают овцу на спину, придерживают за ноги, делают надрез в середине живота, в это отверстие осторожно засовывают руку, продвигают ее в сторону сердца и находят там главную артерию. Одним сильным рывком ее обрывают. Потом разрезают шкуру на брюхе. Достают внутренности, большой ложкой убирают кровь в чан. Шкуру отсоединяют. Отрезают ножки и голову, разделывают мясо. Вы будете согласны, Балта, если я забью овцу по-своему, как я умею?

– Зубшээнэб, согласен, – сказал Чагдар, выслушав красноармейца. Он убеждался, что перед ним вполне нормальный человек. Не стоит сейчас рассуждать о том, сколько он мог пролить человеческой крови.

– Ваши заготавливают сушеное мясо – борсо и мясную муку, – дружелюбно продолжил разговор на ходу Антонаш. – Нам такое выдавали в рацион. Вы можете третью овцу высушить. Если бы вы подготовили к забою больше овец, я бы забил. А так мы в походе, не можем ждать.

– Ага, ага, – кивал красноармейцу Чагдар. – Овец и коней у нас ценят и относят к животным с горячим дыханием халуун хушуута. Уважаемым гостям мы поднесем вареные бараньи лопатки.

Пока Антонаш резал овец, красноармейцы Степан и Егорий, так звали второго, с бумажкой, взялись за Зоригтошку.

– Ну, паренек, как тебя зовут? Зоригто? Ты понимаешь по-русски? Тогда тебе надо в летчики! Великому Советскому Союзу нужно осваивать самую современную технику. Девятого февраля этого года зародилась наша авиация. Строится двухместный учебно-тренировочный самолет «Конек-Горбунок». Их будет много-много. Все красноармейцы будут летать на самолетах. Скоро будет запущен первый советский истребитель И-1, пассажирский самолет «Синяя птица». Пойдем с нами! Мы держим путь в Кырен и затем в Верхнеудинск.

– Честное бедняцкое, – отвечал им не без искреннего удивления Зоригто, которому мысль об авиации никогда не приходила в голову, – вы рассказываете очень интересные вещи, но дедушка Балта не может отпустить меня. Мы с ним вдвоем мужчины, кто же будет охранять наших женщин, если я уйду?

– А где же твой отец? – спросил юношу Степан.

– Мой отец Эрдэни погиб на Первой мировой войне. Где-то в Галиции. Это было в шестнадцатом году.

– Вот-вот, – возбудился Степан, – проклятые буржуи! Мой отец тоже погиб на Первой мировой. И я, его старший сын, решил отомстить буржуям всего мира и ответить им мировой революцией.

Егорий, видимо имеющий свою инструкцию относиться к местным без фантазий, остановил агитацию Степана: