— Как Казьменко? — не своим голосом пищу я, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Ты… вы Марат Казьменко?

Папка с бумагами выскальзывает из рук и летит на пол. Под насмешливым взглядом Марата, я теряю свое хваленое умение держать лицо в любой ситуации и веду себя, как самая настоящая тупая курица.

— О-одну минуту, сейчас вас примут.

Благо от дальнейшего диалога меня спасает Богданов. Он уводит Марата… кх-кх… теперь я точно знаю, что Геннадьевича в свой кабинет и избавляет меня от необходимости общаться с клиентом.

Вот тебя угораздило, Сима!

Нет, я, конечно, подозревала, что Марат мужик не простой, но чтоб настолько…

Бежать от него надо. Каблуки в руки и бегом на другой полюс планеты.

И зря я не поверила, когда он говорил, что в тюрьме сидел. Думала, просто Игорька пугает.

Ой, зря…

Марат Казьменко один из самых опасных людей нашего города. В прошлом криминальный авторитет. В настоящем – олигарх, вполне успешно легализовавший свои несметные капиталы. Но это же не значит, что вместе с деньгами он отмыл свою репутацию уголовника.

Заторможенность, вызванная шоком, быстро сменилась на понимание, что надо сматывать удочки. Покидала в сумку вещички и поспешила из здания бизнес-центра на парковку.

Но тут меня ждал большой облом. Какой-то олень подпер моего Логана сзади, прямо как в прошлый раз это сделал Марат. Я постояла немного на улице, со злостью пнула колесо красного седана, что преградил дорогу, и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда услышала за спиной довольный мужской голос:

— Попалась?

— Господи, как вы меня напугали! — прижала обе руки к груди, всеми силами изображая сердечный приступ.

Необычайно выразительные серые глаза Марата опасно сузились до хищных щелок и зависли как раз на уровне моего несчастного, страдающего внезапной тахикардией, органа. На мгновение даже показалось, что они как-то особенно алчно сверкнули, а кадык на его шее дернулся, будто сглатывая слюну.

Ну, точно волчара сожрать собрался!

— Вот только не надо на меня так смотреть, — совершенно серьезно предупредила я. — Знаю я эти ваши методы. Говорите сразу, что вам от меня надо и отвалите уже, Марат Геннадьевич!

— Горячая ты штучка, Серафима Альбертовна. Дерзкая, наглая, хитрая.

— Непонятно говорите, Марат Геннадиевич. Одни какие-то гадости.

— В жены тебя хочу. Так понятнее?

Бывают такие моменты в жизни, когда от изумления пропадает дар речи.

Сейчас как раз этот случай.

Наверное, смотрелась я невероятно нелепо с вытаращенными глазами и безмолвно открывающимся и закрывающимся, словно у рыбы, ртом.

Но! Не это главное.

Главное то, что до неприличия наглый, самоуверенный тип, очень довольный собой и произведенным эффектом, делает шаг вперед, крепко обхватывает меня за талию одной рукой, за шею второй и, пока я все еще офигеваю от его слов, впивается мне в губы собственническим поцелуем.

Меня будто током прошибает с головы до пят от остроты ощущений, от его запаха, вкуса и дикого напора.

Марат, абсолютно не стесняясь того, что мы находимся на улице, мимо ходят люди, целует меня жадно и глубоко, ни на мгновение не давая опомниться или даже хотя бы попробовать его оттолкнуть.

Я просто не могу… не могу это сделать.

Не сейчас, когда он с такой жадностью пьет мое дыхание, словно от этого зависит вся его жизнь, когда он так обнимает, будто без слов дает понять, что рядом сильный и уверенный мужчина, который никогда не бросит, не оскорбит, не предаст.

Аура его силы, власти и желания, настолько сильны, что я снова теряю голову, но лишь на миг.

Ровно до того момента, пока он, оторвавшись от моих губ, какое-то время очень серьезно смотрит в мое запрокинутое лицо, а потом говорит: