— Я буду грязная.

— Прожить лето и не испачкаться в шелковице — это же преступление.

— А ты каждое лето в ней пачкаешься? — улыбаюсь я, подходя ближе и останавливаясь под раскидистой веткой, обсыпанной ягодами.

— Да. Только жаль, что ко мне шелковица попадает, как правило, в пластиковых контейнерах. С деревьев я ел ее всего пару раз в жизни. Открой ротик, — переходит он на интимный шепот, и мои губы сами собой распахиваются. Так странно слышать из уст уверенного, наглого парня уменьшительно-ласкательное «ротик», что я даже зависаю на пару секунд. — Вкусно?

— Мхм.

— Еще?

— Да.

Кир кладет новую ягоду мне между губ и так внимательно наблюдает за тем, как она исчезает у меня во рту, что все мое тело вспыхивает. Я понимаю, какие ассоциации проскакивают в его голове. Понимаю, чего именно он хочет. И все это порождает новые волны возбуждения и смущения в моем теле.

— О, вы тут! — слышу окрик Дашки за спиной. — А что так рано? Вы на речку или с речки?

Я делаю шаг от Кирилла и поворачиваюсь лицом к подруге.

— Хочу вечером поесть шелковицы. Пойдешь со мной? — успевает Кирилл шепнуть мне на ухо, и тело вздрагивает от обещаний в его голосе.

11. Глава 10

Вечером Кир уверенно берет меня за руку и ведет за собой, как только за моей спиной закрывается калитка. Солнце уже давным-давно село, и сумерки медленно, но уверенно перетекают в темноту. Мы идем снова в сторону шелковичной рощи. Внутри меня все трепещет в ожидании того, что там может случиться, но в последний момент Кир резко сворачивает к речке, и я слышу голоса на ней. Хмурюсь, потому что не понимаю, что происходит.

— Кто здесь? — спрашиваю Кира, а он молча улыбается.

Подходя ближе, начинаю различать знакомых: Серега, Сашка, Андрей, Даша и еще человек восемь жарят шашлыки. Сегодня вместо музыки из машины мы слушаем, как Саня медленно перебирает струны гитары под негромкие разговоры. Таких душевных посиделок я уже и не помню. Обычно парни стараются как можно скорее накидаться водки, схватить первую согласную девчонку и утащить ее в кусты обжиматься. Или дерутся, даже между собой. В общем, наши вылазки на речку, как правило, заканчиваются банально, что на утро нечего и вспомнить.

— О, привет! — выкрикивает Дашка и машет мне, чтобы я садилась рядом.

Занимаю место рядом с подругой, краем глаза наблюдая, как несколько парней сбрасывают футболки и идут купаться. Среди них Кир, фигура которого отчетливо выделяется на фоне слишком худых или слишком полных местных.

— Хорош твой Кирилл, — говорит Дашка, тоже провожая парней взглядом, а потом поворачивается ко мне. — Что за крики у тебя сегодня во дворе были?

— Не спрашивай, — выдыхаю я. — Дракон отобрал деньги, которые я собрала себе на сапоги, — отвечаю так тихо, чтобы никто не услышал.

— Блин, Маш, тебе срочно надо сваливать от него. Ты уже обработала Кирилла?

— В каком смысле — обработала? — осматриваюсь, чтобы убедиться, что наш разговор никто не слышит.

— В таком, — подруга играет бровями. — Манюнь, ну ты как маленькая. — Она приближается к моему уху, и дальше я могу сравнить свою подругу только с демоном, сидящим на плече. Потому что она начинает торопливо шептать мне на ухо, пока я любуюсь тем, как Кир с парнями подбрасывают друг друга и ныряют в воду. — Он — твой единственный шанс вырваться из этого болота. Если батя начал тебе раздавать пощечины, то завтра в тебя полетит кулак. Я уезжаю к Ваське через три недели. С кем ты останешься, а?

— Ну как я могу использовать его? — стону негромко.

— Господи, ну ты меня убиваешь! — закатывает глаза подруга. — Окрути, сделай своим и спровоцируй помочь тебе свалить отсюда. Легко! — она щелкает пальцами.