— Рассказывай, – кивает мне, и я, вздохнув, коротко передаю события утра.

— Плазма поди стоит несколько десятков тысяч, – качает головой подруга и получает мой укоризненный взгляд. – Прости. Черт с ней, с плазмой, телевизор все равно зло.

Она замолкает и долго тянет через трубочку коктейль. Я терпеливо жду, мешая зеленый чай. Наверное, для успокоения, потому что сахар не добавляла.

Галя привычным движением поправляет указательным пальцем очки, а потом заявляет:

— Он не даст тебе развод.

Я закатываю глаза.

— Что значит, не даст? Мы не в каменном веке, в конце концов. Я могу сама подать заявление.

Галя качает головой.

— Не подашь.

Делаю глоток чая и морщусь, обжигая губы. Галя вытягивает еще одну внушительную дозу коктейля.

— Вы пять лет вместе, – говорит, наконец, – он изменяет тебе все это время. А ты не ушла, потому что наивно на что-то надеешься.

— Я уже ни на что не надеюсь.

Галя качает головой, поправляя очки.

— А то я тебя не знаю. Но я-то ладно. Ярослав тоже тебя знает, а он – чертов абьюзер, который постиг в совершенстве искусство пасти жертву Катю.

Я закатываю глаза.

— Опять ты о своем. Я не жертва.

— Когда жертва признавала, что она жертва? Я говорю с высоты своего опыта.

— Ты имеешь в виду написание романов про Стокгольмский синдром?

— А ты напиши с мое, и сама поймешь. Глубоко в душе ты все еще надеешься, что между вами что-то изменится. Это сидит в тебе с самого начала ваших отношений, когда ты верила в то, что сможешь переделать этого похотливого козла.

— О, кажется, кто-то перебрал с алкоголем, – я качаю головой, но Галя только укоризненно смотрит.

— Ты и сама это знаешь, только не хочешь признавать, потому что тебе удобно в позиции жертвы. Но проблема в том, что пока ты в этой позиции, Ярославу не составит никакого труда удержать тебя возле себя.

— Нет. Не сработает. Не в этот раз. Я ему больше не поверю.

— А что изменилось? – пожимает плечами Галя. – То, что вместо фотографии ты посмотрела видео?

— То, что я сказала ему об этом. Сказала, что я так больше не буду жить. Что хочу развестись.

Галя задумчиво пялится в окно, покусывая нижнюю губу. Страх пробирается под мою кожу, заставляя нервно перебирать пальцы одной руки другой.

— Ты думаешь, у меня не получится?

Подруга вздыхает. Я знаю, что кажусь ей глупой идиоткой. Гале тридцать один, у нее есть муж, любимая работа и собака-такса. Она выглядит счастливой. У меня есть все то же самое, кроме собаки, но счастливой я не выгляжу совсем. И таксой дело не исправить.

Я знаю, что будь на моем месте Галя, она бы ушла от Ярослава почти сразу, наплевав на чувства или обязательства. И какая-то часть меня понимает: это правильно. Но другая… Она не может без Ярослава. Это какое-то странное ощущение, но я почти на физическом уровне боюсь остаться без него.

Не может же он меня совсем не любить. Ну нельзя столько времени жить с человеком, к которому ничего не испытываешь. И он ведь не всегда такой, как утром – резкий, грубый, безапелляционный. Нет. Он бывает и другим. И вообще, обычно он относится ко мне хорошо.

И никто не знает Ярослава так, как я. Он прячется от всех за маской равнодушия и холодности, но он бывает и другим.

Боже. Прикрываю глаза. Но это ведь не отменяет того, что я несчастлива с ним. И что он со мной плохо обращается. И изменяет.

Хотя какая семья не без проблем? Да и разве встретила бы я такого крутого парня когда-нибудь? Разве обратил бы он внимание на такую простушку? А Ярослав, он…

Он охренительный. Сексуальный, красивый, успешный. То, что он выбрал меня – это вообще фантастика. Выбрал же. Возвращается ко мне. Я его жена. А от этих девиц в его памяти не остается даже имени.