- В шумной обстановке, на людях переживать личное одиночество проще? – понятливо кивнул тот.

- Я не думал тогда… и об этом, и кажется вообще. Там вышел на танцпол. Не помню лиц, не помню музыки, разговоров. Даже не пил, кажется, но знаю, что дрался, а проснулся у Вадима – мой однокурсник… жил у него потом еще неделю. С тех пор подружились.

- А как сейчас ваши отношения? – живо заинтересовался врач.

- Друзья и их поддержка - важно, конечно, – понял его Влад, - а никак наши отношения. Там та же ситуация… от него тоже ушла жена, но еще можно было все спасти. Я хоть как-то… хоть через жопу, док, но все-таки пытался, а он просто не стал. Я… правильно сказать, наверное - наблюдал его перед этим. Тут нужно сказать, что Вадька всегда был идеален - в хорошем, реальном смысле. Редкий красавец, умница, семья у него… И слетел с катушек. Марионетка, кукла… даже я дергал за ниточки, не веря глазам. В детстве, знаете - тыкаешь палочкой в червяка на асфальте, чтобы проверить живой он вообще? А я чтобы понять – нормальный он на фиг или совсем ёб…? Н-да… Это полный трэш, когда адекватный мужик разом превращается в невменяемое нечто. И всё, нет больше человека – дикая охота, понеслось!

- И?

- И… в нашей тройке по части лидерства я всегда был в конце, даже после Виктора.

- А в чем причины? Можете объяснить?

- Причины? В образе понятно. Приспособился, наверное – тогда, после родителей. Казалось, так легче – не лезут с сочувствием, не замолкают, когда подходишь… не тяготятся тобой и твоим горем, не тупят, пытаясь что-то сказать по поводу и без. А ты тоже не знаешь ни что сказать, ни как себя вести. Бесило и раздражало все это… неимоверно.

- Да, хорошо вас понимаю.

- Ну и само как-то… нащупал удобную нишу – типа пофигист и долбодятел. Остряк, приколист... Может идея еще с танцпола зашла - не думал в эту сторону.

- Чувствуя опасность для себя, мозг включает защитный механизм. Ищет способы и поднимает броню.

- Да хоть как… но жить стало легче. А все-таки, знаете… наверное, все еще с танцпола, я же почти не помню, как туда попал. Может и правда нельзя было дома? - замер Влад, вспоминая: - Тихо слишком… но какие-то звуки были со всех сторон - многоквартирный дом, не частный. Но звуки привычные, как и раньше и я так… напряженно фильтровал для себя каждый. Казалось ко всему, что я слышу, так же привычно добавится… вот-вот сейчас - шаги отца, и он что-то скажет… или мама. Я не смог - сбежал, струсил. Взрослый практически мужик.

- Зря вы так, - не согласился доктор, - это что угодно, но не трусость. И взрослые переживают психологические травмы труднее, чем дети. Дни, месяцы… сколько? Затянувшейся психотравме почти всегда сопутствует грубое вмешательство в эмоциональное состояние личности. Новое психологическое поведение даже не редкость – оно почти норма. Пассивность бывает сменяется агрессией - человек борется с чувством… не важно - вы вот не хотели жалости к себе. Многое зависит от душевных и физических качеств, не стоит винить себя еще и за это.

- Я не винил, просто впрягся… чтобы не лезли с расспросами и сочувствием. Так было проще и легче, еще и телки дают. Раньше – хрен, а когда наплевательски и через губу к ним – пожалуйста. Так что в нашей тройке я был в амплуа пофигиста, а когда и шута - было особо херово, и я откровенно бузил. В лидеры не лез, на авторитет не претендовал, а вот наблюдать любил и до сих пор люблю. И тут – такое с Вадькой. Вот где девиантное поведение – человек с открытыми глазами идет «под поезд» - сознательно, добровольно. И невменяемо в то же время. И смотреть на это было… как бы объяснить? Болезненно любопытно, наверное - будто ты сам под гипнозом. Потому что выглядело нереально странно. Там феномен посильнее, чем ваши стигматы. В том смысле… - тормознул Влад.