– Папуль, я же на стороне государства. Какие деньги? Меня содержать по-прежнему придется тебе, – смеюсь.

– С легкостью и большим удовольствием. Думаешь, для чего я работаю?

– Тебе нравится, то чем ты занимаешься, – произношу нараспев.

– Всё-то ты знаешь, малышка. И это тоже. Приедешь, и отдохнём с тобой где-нибудь вместе, – размеренный тон отца успокаивает взбудораженные нервные клетки.

– Мне надо почти сразу будет на работу выйти, папуль, – говорить стараюсь мягко, как бы невзначай.

– Вот ты тоже придумала! Я думал, мы это обсудим с тобой. Важный момент всё-таки.

– Я бы хотела с тобой, но чуть-чуть. Так бывает? Я быстро учусь, честное слово.

Папа смеется.

– Мы это проверим, – старается говорить серьёзно, но не выдерживает. – Для тебя будет, как ты захочешь. Только приезжай быстрее, доченька.

В момент сердце сжимается. В грудной клетке давит.

– Скоро, пап. Машину в конце недели начнут готовить.

Папа перебивает, ему это не свойственно.

– Продай её. Тут новую купим, – чувствую, это тот самый момент, когда он ждёт безоговорочного послушания.

– Ну нет. Я ведь полечу, её перегонят.

– Даже не думай ехать сама, – строго. Слишком строго.

– Я всё знаю, ну ты чего там. Люблю тебя очень.

– В кого ты такая лисица?

– Да есть у меня родственник один. Самый-самый.

Сегодня разговор завершается быстро. Папа против моих разговоров за рулем. Его бы воля, я бы только с водителем ездила. Не обращаю на это внимания, любовь предполагает заботу.

Почему-то не покидает стойкое ощущение, что-то идет не так. Не могу от него избавиться. Дело точно не в возвращении домой. Этого я очень долго ждала. Что же тогда?

Месяц спустя

Осматриваю бегло квартиру. Вроде бы всё. Привычка тянет меня на балкон. Вид оттуда я обожаю. Потрясающий воображение горный хребет. Круглый год зрелище завораживает – по весне зелень, зимою снежные шапки на горных вершинах.

Про себя повторяю: "Очень люблю, спасибо за всё".

По дороге в аэропорт с Сёмой очень много смеёмся.

– Тормози, так нельзя. Для баланса потом будет откат, – быстро закрывает глаза, при этом давит на уголки глаз.

– За дорогой смотри, а то откат случится раньше, чем ожидаем.

Бросает строгий взгляд на меня:

– Ты невыносима. Не забудь позвонить, когда прилетишь. Я буду ждать. Жаль, отец встретить не сможет.

Да уж. Мне тоже жаль, ещё как. Работа, ничего не поделать.

– Друзья встретят, не страшно, – говорю беззаботно. – Позвоню обязательно. Сначала папе, потом тебе. Затем во все чаты напишу, – смеюсь.

Семён фыркает недовольно.

Очень строгий парень. Так уж вышло, чатов по рабочим моментам не счесть, он всех по ночам там гоняет. И недолюбливает слишком активных, благо, я к таковым не отношусь.

– Когда они работают только, – качает головой.

Понятно, рана ещё кровоточит.

– А ты как думаешь? – подтруниваю.

– Да никогда!

– Так и есть, – серьёзно киваю, подавляя улыбку.

Оставшееся до вылета время тратим на приобретение сувениров, весьма колоритных.

В этот момент напоминаю себе сороку. Мне нравится всё, абсолютно. Последними на глаза попадаются шахматы. Две искусных деревянных доски, фигурки высечены из натурального камня. Выбрать одну из них нереально. Великолепная ручная работа.

Сёмы рядом нет, тормозить меня некому. Говорит с кем-то по телефону. Решает рабочие моменты. Сосредоточен.

Интересно, через пару лет я стану такой же?

– Это тебе, – через пару минут после того, как он ко мне присоединяется, протягиваю ему стилизованный крафтовый пакет.

Сёма бегло заглядывает в него, после поднимает глаза и смотрит на меня, приподняв бровь:

– Чего ты удумала? Снова.

– На память, – пожимаю плечами.