Хочу быть (с) тобой Мира-Мария Куприянова

1. Глава 1

- Я беременна!

Огромные, бирюзовые глаза были полны непролитых слез. Маленький, чуть вздернутый носик слегка покраснел. Полные розовые губки были плотно сжаты в героическом порыве «быть сильной».

Но предательские сопли уже подло щекотали нежные пазухи, а соленая влага была произведена в стратегических запасах с переизбытком. «Перестарались»- наверное, пожав плечами, подумал девичий организм и, смачно всхлипнув, пустил по упругим щечкам первые потоки слез.

Корнеев, если откровенно, в этот романтически прекрасный момент был как никогда далек от идиом и поэтических сравнений. Его брутальный, закаленный экономическим кризисом и прошлыми, трехлетними отношениями организм (кстати, немало способствующими теперяшнему экономическому кризису) просто слегка взбледнул и, не утруждая себя производством лишних жидкостей и размышлений, произнес:

- Бл…ть….

Собственно, краткость брошенного комментария как нельзя лучше описывала и всю силу его внутренних переживаний, и безысходность свершившегося факта, и всю несправедливость бытия.

Но вот утруждать себя философскими измышлениями не готов был уже Олин организм.

- То есть, ты не рад?- хлопая просто феерически пушистыми черными ресницами, дрожащим голоском уточнила она.

- Ну…как тебе сказать…- морщась и потирая в раз вспотевшую шею под колючим зеленым шарфом, протянул Корнеев.

Рад он не был абсолютно. И если есть в мире тот самый АБСОЛЮТ, прям большими такими буквами, то это точно был он.

Да и чему было радоваться? Радовался Леха целых четыре месяца до этого. Два раза в сутки. Иногда, три. Как-то, в пятницу, после отличного ужина и неожиданной премии, даже четыре. Но последний раз дотягивал из принципа. Да и Оля уже явно устала и не менее принципиально стонала просто для проформы, разглядывая то отросший маникюр на своих длинных розовых ноготочках, то новую люстру, которую, совершенно неожиданно для Корнеева, уговорила его купить.

Короче, полноценно и систематически свою радость он имел по паре раз в день. И его все устраивало. Покуда радость не решила забеременеть.

Это решение Леха считал совершенно несвоевременным.

Во-первых, сейчас было не самое спокойное время в стране. Зарплата все не росла, а икс-боксы все дорожали. Мечта о новом смартфоне с яблочком оставалась голубой и малодостижимой, а кредиты страшными и рождающими ночные кошмары о скребущих когтями под кроватью коллекторах, которые сипло шипели : «Отдай свою печень!».

Как в таких условиях можно было заводить ребенка? А если коллекторы под колыбелькой поскребут? Вот тебе и поломанная детская психика. Отсюда и не складывающиеся отношения с женщинами в последствии. Потому что на все нужны деньги, которые можно взять в кредит. Особенно, на женщин. А потом эти женщины нагло беременеют, совершенно не посоветовавшись! Не принимая во внимание его детские страхи и комплексы. И то, что жить втроем в его однушке с новой, на кой-то фиг купленной царской люстрой, будет совершенно не «камильфо».

И это было очень обидно. Потому что Оля с ним как раз совсем не посоветовалась, зарождая в себе эту новую, пугающую жизнь. Вот про люстру, бл…ть, она посоветовалась ( «Розовый хрусталь брать, или золотистый?»), а про ребенка, почему-то, нет!

- Просто, мне кажется, это немного… не вовремя- проскрипел Корнеев, еще в процессе произнесения этих слов понимая, что тут ему и хана.

- Не… не вовремя- чуть отступая от него прошептала Оля, все сильнее хлопая своими нереальными ресницами- Но… Но, Леш…ОН уже есть, понимаешь? Никто из нас этого не планировал, но так случилось.

«Ага… Не планировала она»- ухмыльнулся про себя Корнеев.

В то, что женщины все и всегда делают по плану он верил, как в теорию квантовой физики. Даже истерики у них по ежедневнику намечены. Прям так и пишут: «Тридцать первое декабря, двадцать три часа, пятьдесят минут. Истерика по поводу : Ты меня не любишь! Ты не хочешь нашего ребенка!».

И, судя по всему, Оля как раз шла точно по графику.

- Леш..

- Оль, ну реально!- не выдержал, наконец Леха- Чего ты от меня хочешь?

- Я?- девушка так сильно побледнела, что крупные хлопья снега, мягко ложащиеся на ее укутанные пушистым шарфом плечи, практически ровнялись с цветом лица.

- Да! Ты!- крикнул Корнеев, запрещая себя обращать внимание на несчастные женские глаза, ножом резавшие ее ни разу не черствое сердце- Мы стоим тут, на площади. Тридцать первое декабря, бля..ть. Оль! Новый год! Я, как дебил, с этой бутылкой шампанского в руках. Вокруг толпа! Сейчас куранты пробьют. И ты такая: «Я, бл..ть, беременна!» Охуе…ный подарок, Оль! Спасибо!

А, меж тем, толпа на площади гудела разноголосым смехом и волновалась, как разноцветное море. Мелькали вспышки камер, отражаясь искрами от блестящих боков огромных стеклянных шаров, украшавших главную городскую елку. Атмосфера всеобщего веселья накрывала лавиной и гасла, разбиваясь об ошарашенный взгляд хрупкой блондинки, зябко кутающейся в голубую вязаную шерсть.

- Я только утром узнала…- отрешенно прошептала она- Пять недель, Леш…

- Да хоть двадцать пять!- рявкнул он- Оль, такие решения надо обговаривать. Ты… Я… Твою мать! Мы всего четыре месяца вместе!

Четыре долбаных счастливых месяца! За которые он успел подумать, что это «оно самое». С удивлением осознать в себе не свойственные ему собственнически- заботливые поползновения в сторону отдельно взятой личности. Обрадоваться, захлебнуться этим самым счастьем и совершенно беспечно расслабиться.

Чтобы тут же и получить по мозгу воздаянием за собственную наивность.

- Я ради тебя…

- Да! В курсе. Ты прям ради меня сюда переехала. Вот все бросила и приехала искать того, в кого с первого взгляда влюбилась. Потому что я- твой «настоящий». Ох…ть как драматично! Ты приехала, а я теперь рви задницу на британский флаг, посылай нах все свои планы и начинай пахать на подгузники, да?

Корнеев рвано выдохнул, в попытке успокоиться.

Не такие планы у него были на дальнейшую счастливую жизнь с любимой девушкой. Вот совершенно не такие.

Поездка в дорогой спа-отель в планах была. Дорогое кольцо в подарок, которое теперь льдом обжигало спрятанную в карман руку- тоже было. И даже, возможно, лихая свадьба ближе к лету… Только вот одно дело жить вместе и совсем другое жить вместе втроем.

К детям он был еще не готов, надеясь, что сперва они смогут какое-то время пожить « для себя». А уж потом, смутное количество лет спустя…

Черт! Надо было сразу напрячься. Ведь все изначально начиналось как-то слишком уж охренено. Слишком идеально. Прямо как он мечтал.

За эти несколько минут он уже тысячу раз пожалел и о той встрече на пляже, и о совершенно сказочной августовской ночи прямо на песке, под шум прибоя. После которой «счастье» ворвалось в его жизнь, купило ему эту адскую люстру и теперь планомерно, кирпичик за кирпичиком, рушило все его устоявшееся настоящее.

Снег валил, не переставая. На голове у Лехи уже успел вырости небольшой сугроб, застывший комичной шапочкой на его черноволосой макушке, когда Оля, наконец вновь заговорила:

- То есть, ты нас бросаешь?

- Оль, не говори глупостей- поморщился Корнеев, еще больше сатанея, потому как озвучить это вслух он просто не нашел в себе смелости, а услышав со стороны почувствовал такое гадливое отвращение к себе самому, что окончательно понял- тянуть эту лямку ему предстоит теперь всю жизнь.

Не сможет он просто вычеркнуть из жизни собственного ребенка. Значит он, может, даже будет ненавидеть ее и малыша, но упорно жить этой правильной семейной жизнью. Копить на холодильник для жены и курсы робототехники для отпрыска, откладывать покупку новых наушников в угоду «развивашкам» и трепать очередной, не слишком морально устойчивой любовнице, как его достала «мать его ребенка».

Прощайте друзья! Он автоматически теперь выпадает из теплого круга холостых братанов. Прощайте покер по четвергам и рыбалка мужским составом на майские… Здравствуй бухой Дед Мороз за невменяемые бабки, аниматоры в дебильных костюмах неизвестных уродцев и парки с детскими горками, вместо шашлыков.

От этих мыслей Лехе стало еще хуже. Появилось непреодолимое желание швырнуть бутылку шампанского прямо в елку и заорать благим матом во всю мощь своих легких.

А Оля все продолжала в упор смотреть на него своими бирюзовыми глазищами, в которых уже, не таясь, плескались непростые слезы.

Леха поморщился и, снова потирая шею, обронил:

- Тем более, что есть другие варианты- замялся он, с безнадегой тонущего цепляясь за идею, как за проплывающий мимо камыш- Срок еще маленький…

- Ты серьезно?!- ахнула девушка и, практически, отпрыгнула от него, едва не упав при этом на ель.

- Оль, ну вот что ты начинаешь, а?- завелся по новой Корнеев- Мы взрослые люди. Обычное дело. У всех бывает.

- Ты больной!- заорала она, сильно мотая головой- Просто больной ублюдок! Как я могла так ошибаться в тебе?

- Че больной-то?- взвился Леха- Вот только не надо из этого трагедию делать, ладно? Разводить сопли на пустом месте. Денег я дам. Ляжешь в лучшую клинику…

- Я ошиблась…- горько прошептала она, отрицательно мотая подбородком- Ошиблась…

- Так исправь!- обижаясь окончательно на то, что его лучшие порывы так и не были оценены по достоинству, рявкнул он- Очень удобно жить на готовом, да? А ты обо мне подумала? Это мне вас обеспечивать! Его растить надо. Это не хомяк, бл..ть! Ты хоть в курсе, сколько бабла на это уходит? Ты хоть раз пробывала зарабатывать…