– Не переживай так, детонька. – попробовала успокоить нервную гостью Степанида Савишна. – Ну, ведьма, ну, родилась такой, случается. Вреда-то для тебя нет никакого в том, польза сплошная. Мы, ведьмы и живём дольше, и выглядим моложе, чем простые смертные. – бабка выкатила грудь вперёд. – Себе прибыток всегда обеспечить сумеем, коли к делу с умом подойти.

Несчастная Настя, у которой голова шла кругом, подняла на пенсионерку совершенно больные глаза – полупрозрачная тетка-дух у той на голове, никуда не делась. Статная женщина, в старинной кике и старорусском сарафане продолжала улыбаться девушке, как ни в чем не бывало.

– Бабка – супертяж! – отстранённо подумала Настя. – Такое диво на башке тягает, не надрываясь. Точно – ведьма или, мутант или, инопланетянка.

– Первое два – верно. – качнула головой Степанида Савишна – Мы, ведьмы, мутанты и есть, своеобразные, дети природы натуральные. Ворожим понемногу, заговорами промышляем, а, при случае, и заклятье сплести сумеем. Ты, вот, скажи мне, – старуха заметно оживилась – видимо, ей в голову пришла дельная мысль. – у тебя, детонька, в семье кто странный имеется? Необычный? Не такой, как все?

– У нас в семье, все нормальные. – сурово ответила Настя, подумав о том, что засиделась она в гостях непростительно и, что, пора бы и честь знать. Ночевать у странной старушки перехотелось и тёмная дорога через поле, овраг и лес, не казалась уже страшной и непривлекательной. – Все живы, все – здоровы и по головам, ни у кого, никто не скачет. – и, всё-таки, подняв руку, почесала макушку.

То, что жило в волосах, себя никак не проявило – сидело тихо и, ни, гу-гу.

– Может, в соседях кто странный водился? – продолжала допытываться любопытная старуха. – Ну, не мог мой Соловей ошибиться, никак не мог! Я внучка хорошо знаю – он глазастый. И тайное усмотрит, и сглазить сумеет качественно.

– Соседи у меня – люди приличные. – Настя быстро перебрала в уме всех знакомых, проживающих рядом с родителями, в домах по соседству. – Нет у нас никого подозрительного. – и, запнулась. А, ведь права Степанида Савишна – проживала в доме одна особа, странная – увлекалась загадками разными и тайнами, травы разные собирала, да книги старинные.

– Алевтина Марковна? – выпалила Настя, краснея. – Она своеобразная бабулечка была. Всё ходила, что-то под нос шептала, словно заговаривалась. У нее дома, всяко необычное имелось – обереги из дерева, фигурки чудные, травы пучками.

– И, что ж, она, Марковна? – Степанида Савишна расправила подол длинной юбки и с нетерпением взглянула на девушку.

– А, умерла она. – пожала плечами Настя. – Сбила машина бабульку, когда та через дорогу переходила. Между прочим, – зачем-то уточнила Настя. – на зелёный свет светофора переходила, по правилам, а не бежала, как оглашенная. Обычная такая, темная, неприметная машина, стекла тонированные. Потом болтали – мол, залётные лихачи лихачили, бабку на переходе не заметили. Я сама ту машину видела и «скорую» Алевтине Марковне вызывала. Только зря. – Настя вздохнула с сожалением. – Когда «скорая» приехала, она мёртвая была уже. Вот и всё.

– Так значит, силу свою, она тебе и передала. – Степанида Савишна развела руками. – Колдовскую. Достойной ты ей показалась и силу принять согласилась. Добровольно.

– Ничего я не принимала. – всполошилась Настя, округлив глаза – что это еще за бред, про силу? – Неправда это.

– Марковна тебе что-то говорила, умирая? – вкрадчиво спросила Степанида Савишна. – Просила о чём? Ты с ней разговаривала? Отвечала?

– Не помню я. – Настя зябко передернула плечами. – Бормотала соседка в агонии что-то невнятно, за руку меня держала крепко, ну, я и кивала ей, успокаивала. Понятно ж – человек не в себе, смерть свою, может, зрит.