Оба олигарха отвергли возможность диалога с бунтовщиками. Вишневецкий даже казнил Богдановых послов. Стало ясно, что прежней Речи Посполитой уже не будет. Победа любой из сторон закончится террором против проигравших, не оставляющим надежды на компромисс.

Интересно! Из всех польских магнатов козакам наиболее близок был Иеремия Вишневецкий. По происхождению русский князь из династии Гедеминовичей, а по вере обращённый в католичество православный мирянин. Его отец получил право на освоение бросовых земель за Днепром. Тогда всем казалось, что затея освоить пустоши на Левобережье обречена на провал (после Батыева нашествия тут и воронам было не уютно). Вишневецкий сделал ставку на мосты, дороги, охрану из наёмных стражников. И дело пошло!

К 1645 году количество населения во владениях Иеремии выросло в 7 раз (до 38000 домов и 230000 подданных). Сюда сбегали правобережные крестьяне, привлеченные обилием земли и двадцатилетними налоговыми льготами. В княжескую столицу Лубны собиралась мелкая шляхта, рассчитывая не только заработать, но и сделать карьеру. Возрождённые города стали центрами торговли и ремёсел (некоторые из них получили самоуправление на основе Магдебургского права). Михаил Грушевский писал, что латифундия Вишневецких была самой большой «не только на Украине и в Польше, но, возможно, и во всей Европе.» [Грушевский Михаил Сергеевич. Історія України-Руси Том VIII, часть II [Початок Хмельниччини. роки 1638—1648, Электронная версия].

Империя-латифундия князя Вишневецкого казалась обывателям Речи Посполитой настолько могущественной, что ей одной было по силам потушить пожар Хмельнитчины. Однако, внутри магнатского владения было неспокойно. Дух малоросской революции проник сюда, и вчерашние хлебопашцы преобразились. Они изгоняли княжеских управляющих, разоряли еврейские шинки, требовали, чтобы за ними признавали привилегии козаков. Всё вокруг зашаталось и стало рассыпаться. Вчерашний хозяин необъятного края почувствовал себя неуютно в новом Лубненском замке и решил перебраться поближе к Великопольским землям.

Приезд послов от Хмельницкого пришёлся на тот момент, когда Иеремия разрубил «Гордиев узел», приняв решение об уходе из Левобережья. Письмо гетмана-смутьяна привело его в ярость. Кем возомнил себя этот простолюдин, чтобы предлагать ему (потомку короля Ягайло) переговоры? Вишневецкий даже не мог вспомнить обличье этого козачка, хотя вместе с ним учился в иезуитском колледже. Он демонстративно расправился с послами-запорожцами, чтобы все мятежники знали: «Мира быдлу не будет!».

Княжеский поступок развязал на Польской Украине террор против мирного населения. Обе стороны открыто мстили жителям Приднепровья за их происхождение, вероисповедание и политические пристрастия. Для повстанцев главным раздражителем в этой войне стали евреи. Почему? Религиозный характер конфликта разжигал ненависть к иноверцам, и предавшие Христа иудеи были самой удобной мишенью для фанатиков. Их немного, живут обособленно, преданно служат панам и, вообще, они не «наши» – не «славяне». Еврейские погромы ужаснули всю Речь Посполиту.

Геноцид евреев был обычной практикой 30-летней войны, так сказать – образец европейской культуры «бей чужих, чтоб свои испугались». Десятки тысяч сынов Израилевых, тогда сбежали в мирную Польшу, где неплохо освоились – торговали, производили, служили. Их деятельность была тесно увязана с политикой полонизации. Гражданская война, естественно, поставила их под удар, но на этот раз бежать особо было некуда. Разве, что в Московию?!

В период бескоролевья восточные воеводства остались без защиты. Богдан Хмельницкий наступление главных сил притормозил, но предоставил полную свободу своим летучим отрядам. Сравнительно небольшие формирования до 2000 – 3000 повстанцев проникали на территорию соседних земель и устраивали там локальную войну. Революционная риторика и жажда обогащения за счёт врагов – иноверцев обеспечивали козакам массовую поддержку со стороны местного населения. Как правило, боевая задача для такой «армии» заключалась в разорении городов и замков. Сделать это было не сложно, так как большинство мест проживания внутри Речи Посполитой не было приспособлено для серьёзных осад.