Отдал приказ без армии рабочих рук. Барон Зумпф стал заложником воли короля. Началась изнурительная война со стихией. Иоганн Пауль ревностно отрабатывал долг. Занимался земельным кадастром и осушением. Заболоченные участки прокладывали дренажной системой и костями пленных…

Выбрал здоровый кусок земли повыше и построил на нём усадьбу Шлёс (клодец) для многочисленного семейства. В отстроенном поместье находились обширные конюшни и свинарники. Помещик жил мечтой расширить личные владения, это стало идеей фикс для всех последующих поколений наследников. Сам же в редкие часы отдыха утешался связью с адъютантом. Война сделала барона рыцарем-трудоголиком и спровоцировала педерастические наклонности.

В последующие годы король обретался несравненно выше, и окраинами занимались бюрократы. Королевство превратилось в империю, а империей стал Отто Бисмарк. Вплоть до отставки он успешно играл в «культуркампф»: боролся с засильем католической церкви и качал мышцы юнкерства в политико-экономической сфере страны…

Иоганн справился с техническим заданием. Но умер раньше отпущенного срока. Надорвался на непосильной работе, пьянствовал и грешил. Юнкер отошёл в мир иной. Неизвестно куда. Его отпевал священник и болотные огни.

От него остались пять дочерей и один сын.

Скрепя сердце всё налаженное хозяйство с подробной инструкцией на сорока страницах был вынужден передать старшему наследнику, названному в честь Бисмарка.

«Идиоту, заражённому идей Гитлера, визжащему „Хайль!“ по поводу и без», – Курт, так и не сумевший отомстить папаше, бессильно брызгал слюной и распалялся.

Имя ни на йоту не приблизило дефективного отпрыска к образу великого стратега. Тёзка не умел читать, любил опасные развлечения и всю жизнь с маниакальным упорством разорял Шлёс. Слабый ум компенсировали непомерная заносчивость и коварство.

Сначала придурок продал свинарник, потому что его рвало вблизи фермы. Затем раздарил почти всех племенных жеребцов, и когда потомство брало призы на скачках, в клубе во всеуслышанье заявлял о личной победе. Иногда его били. Но под покровом ночи и хранили секрет в строжайшей тайне. Никто в империи не мог покуситься на честь потомка носителя креста чёрного орла. Никто!

Дед подстраховался не только именем, но и выгодным матримониальным актом, женив юного недоумка на литовской княжне. Та родила белокурых близнецов и умерла, чтобы не видеть, чем обернётся эксперимент.

У Отто появилось новое развлечение. Живая девочка и мальчишка. С девочкой он баловался в кабинете, а против мальчика строил военные укрепления. Скоро Грета стала его наложницей, а он – сын – ненавистным соперником. Если бы не внешний лоск и манеры, передаваемые из поколения в поколение, то этот дегенерат, с трудом сдерживающий хвост в узких штанах, был бы настоящим животным в человечьем оперении.

Менялись мизансцены мирового театра, в котором Пруссия-прима активно боролась за власть и увеличение территории влияния среди алчущих того же актёров сопредельных стран. Неудачные дубли сменялись удачными… Вся эта чехарда ярких, громыхающих доспехом событий проходила на фоне, исподволь переходившем из чёрного цвета в коричневый.

Австрийская экспансивная волна, захлестнувшая тысячи незрелых умов, жаждущих реванша за неудачу в Первой мировой, выпустила на волю демонов их подсознания. В ней наслаждаясь, купался Отто Зумпф. Тем более что в реальные волны военных операций его и близко не подпустили бы. Когда когорта фюрера создавала мощнейший опорный пункт обороны на Земландском* полуострове, Отто, выбрасывая руку в приветственном жесте портрету Адольфа, щёлкал каблуками и выкрикивал профашистские лозунги в закрытом мужском клубе любителей охоты. На этом его война заканчивалась. Исполнивший гражданский долг помещик сытно обедал и в предвкушении плотских удовольствий возвращался в усадьбу.