Если бы я мог выбрать между самой яростной ее истерикой и этим умиротворенным, не выражающем никаких эмоций видом Спящей красавицы, я бы предпочел всю жизнь жить с ней как на пороховой бочке, лишь бы никогда не видеть этого. Растолкав толпу и трясущимися руками коснувшись ее шеи в отчаянных попытках найти пульс, я сел на колени рядом с телом Хлои, ожидая самого худшего.

Она самая сильная, выносливая и упрямая женщина из всех, кого я знаю, но тут ее настойчивость единственный раз дала сбой. Под моими пальцами не было и намека на пульс, а расползающаяся от ее головы мерзкая лужа винного цвета, будто насмехаясь над моими надеждами, давала понять – это конец.

Если вам кажется, что вы знаете, что такое растерянность – вы жестоко ошибаетесь. В этот момент я именно растерял все, мой мир рассыпался и разлетелся по улице. Что делать, кому звонить, куда бежать, что делать после – полная пустота в голове, белая пелена и ни одного знакомого слова в водовороте мыслей.

Ирония судьбы – мою жену сбила машина прямо по дороге к парковке возле клиники. Подоспевшие через пару минут с каталкой врачи что—то у меня спрашивали и, получая ответы вообще невпопад, смотрели так, будто это мое бездыханное тело лежало на асфальте. Не мудрено: я и сам, наверняка, выглядел, как безэмоциональный манекен. Я просто не понимал, не верил, не осознавал, что это все происходит с нами. Этого просто не могло случиться. Мне это снится. Я открою глаза, и все будет, как прежде… Иначе и быть не может, все это – злая шутка воспаленного мозга после ссоры…

Если бы я знал тогда, через что предстоит пройти еще, вся эта ситуация вызвала бы раздражение и не больше…

***

– Мистер Коул! Мистер Коул, вы меня слышите? – я пришел в себя только тогда, когда медсестра, склонившись над самым моим ухом, пыталась выудить мое сознание из водоворота мыслей.

– Да…да, это я, я Николас К..Коул, – язык заплетался и отказывался подчиняться.

– У вашей жены лучший ангел—хранитель, она жива, – искренне улыбнувшись, сказала медсестра.

– Но… кааак? Пульс… Его н..не было, – моя речь по—прежнему была похожа на речь тяжело больного психопата

– Вы правы, но, когда мы завезли каталку в больницу, у нее практически сразу восстановился пульс, это невероятно! Нет никаких признаков внутреннего кровотечения. Мы еще не знаем, что у неё сломано, и… Мы ввели её в кому. Учитывая характер повреждений автомобиля и черепно—мозговую травму… Это лучшее, что мы могли сделать, чтобы позволить организму восстановиться.

– Но, я видел… видел все своими гла…глазами…

– Да, это чудо! За всю мою практику человек впервые без каких—либо реанимационных мероприятий самостоятельно возвращается к жизни, ваша жена – насто…, – она не успела закончить, ведь из палаты реанимации послышался возмущенный крик.

– Ник, черт тебя дери!

Лицо медсестры в миг побелело так, будто она увидела снежного человека и инопланетянина в одном лице. Я застыл на месте, когда среди больничного гула снова послышался… Голос Хлои???

– Да что вы тут понавтыкали мне! Ненавижу эти гадские иглы!

Да. Это точно была она. Не отдавая отчета своим действиям, я со всех ног помчался на звук её голоса, рванул на себя дверь и встал как вкопанный.

Хлоя срывала с себя иглы капельниц и датчики и выглядела так, будто… Будто это не она только что лежала на асфальте, сбитая трехтонным внедорожником на скорости шестьдесят миль в час.

– Чего стоишь? Помочь не хочешь? – бросила мне Хлоя, сражаясь с повязкой на голове.

– Хло, – напрочь забыв о том, что у нее возможно сломано все, что может сломаться, я подбежал к ней и заключил в крепкие объятия. – Господи, ты жива, – и, будто все эмоции от пережитого нахлынули на меня разом, я забился в рыданиях.