– Какая разница?! – воскликнула красавица, но осеклась. – Впрочем, ты права: если кто-то и явится ко мне непрошеным гостем, у тебя всегда будет два пути, чтобы ускользнуть и позвать на помощь…

Принцесса прищурилась, тон её снизился. Мулатка поёжилась:

– Вы на самом деле допускаете подобные мысли?..

– Кто их, этих немцев, знает… – тихо ответила Анжелина и отошла в сторону. Двигаясь по комнате, она стала касаться всего, что попадалась на пути, рукой. – Слишком Август мягко стелет. Не верю я ему… Сара!

Резко обернулась, горящие глаза буквально впились в лицо камеристки.

– Да, миледи?

– А куда ведёт потайной ход?

Мулатка опустила взор. Анжелина приблизилась.

– Да говори же! – потрясаю служанку за плечи, прошептала красавица.

– В покои короля…

Жена Фридриха опешила и отступила на шаг.

– Ох, ты… И зачем тебя туда вызывали?..

Принцесса снова прищурилась, заметив, что камеристка стушевалась настолько, что даже на её шоколадных щеках выступил румянец.

– Сара, ты что… с королём?.. – догадалась молодая женщина.

Мулатка подняла взор:

– Сначала мне было приказано просто ответить на вопросы. А потом… Так получилось…

Анжелина звонко рассмеялась, словно и не боялась вовсе быть услышанной. Опустившись на край кровати и держась за лиф своего вычурного модного платья, принцесса Бранденбургская едва выговорила:

– А ты плутовка! Ведь ещё неделю назад говорила, что ничего не понимаешь по-немецки, ни с кем во дворце не знакома, король уже стар, и вообще ты не знаешь, на какой козе к нему подъезжать?

Сара только улыбнулась вместо ответа.

Сразу после развода караула Раймонд получил записку от Марии Рид: «Сестра с мужем желают пригласить вас с командиром в свой загородный дом на покер».

Шервуд ненадолго задумался, после чего спрятал листок в сапог и зашагал прочь. Отыскать барона Лота не составило труда.

– Милорд, Ваша сестра[1] сообщила мне о приглашении на покер. Когда нужно быть готовыми?

– Если Вы не против, то в полдень я бы предпочёл уже выехать. Супруга передвигается только в карете, дорога займёт больше трёх часов.

– Хорошо, я сейчас же вызову командира из Эшера, – кивнул Раймонд и раскланялся с бароном.

Ровно в полдень трое всадников покинули Виндзор и уже через час нагнали карету с рыжеволосой баронессой. Сопровождая её эскортом, мужчины двинулись к загородному особняку Лотов.

Констанция вошла в кабинет и покачала головой. Истощённое лицо Генуэзского было бледнее обычного. Серые круги под глазами выдавали ночь, проведённую без сна. Мужчина, как и накануне, сидел в синем кресле, запрокинув голову на спинку, и бесцельно глядя в потолок, выложенный замысловатыми фресками.

– Готова биться об заклад, что ты не спал сегодня. Что тебя тревожит?

– Джинджеффер э Лот… – произнёс граф, не поворачивая головы. – Красный Джон. Он не выходит у меня из головы.

– И отчего Дважды герцог занимает твои мысли? – присаживаясь на своё место, спросила девушка, всем телом обернувшись в сторону кузена.

Генуэзский криво усмехнулся. По лицу его пробежали серые тени. Мужчина покачал головой:

– Мне невозможно тягаться с ним.

Склонив голову, Констанция внимательно всматривалась в черты наместника. Граф прикрыл длинные тёмные ресницы и пояснил:

– Он прочно засел в её сердце…

Д’Альбре прикрыла веки, понимая, что лорд Бредфорд тщетно пытается отыскать в себе хоть какое-то сходство с Джинджеффером э Лотом, и укоризненно произнесла:

– Ричард…

– Я 22 года Ричард, и другим уже не стану, – граф слегка наклонился вперёд, вцепившись ладонями в подлокотники кресла, и повернул к француженке лицо. – Вот обдумываю, что ей сказать? Что предложить взамен?