Сейчас к ней на помощь приходила Сольвейг. В последние месяцы беременности королева стала малоподвижной. Ее часто клонило в сон, и она дремала средь дня, пригревшись на солнышке.

Альрик подскочил к ней и подхватил на руки. Закружил по комнате и, поставив на пол, долгим поцелуем коснулся губ.

– Было много дел, милая, – он гладил ее живот.

– Больше, чем обычно? – прищурилась Далия.

– Гораздо. У нас теперь все гораздо больше! – улыбался он, ощущая под ладонью тихие толчки.

Далия хмыкнула и, убрав его руки, подошла к окну. Альрик сел на скамью, не спуская с нее глаз. Постояв немного, Далия прошлась по комнате, поправила скатерть, кувшин с цветами, посуду на полке. Потом резко сняла шаль и улеглась в постель, укрывшись одеялом.

– Будешь спать в рубашке? – вкрадчиво уточнил он.

– Мне холодно! – она натянула одеяло до подбородка.

Альрик громко фыркнул и, сбросив всю одежду, лег рядом. Попытался обнять. Она молча перевернулась на другой бок и, насупившись, уставилась в стену. Выждав пару минут, Альрик силой повернул ее к себе и взял рукой за подбородок.

– Так, милая. Рассказывай.

Она попыталась вырваться, но безуспешно.

– Говори же, я слушаю. Что тревожит мою жену?

– Я так больше не могу! – в сердцах крикнула она, и в глазах заблестели слезы. – Эта драная кошка таскается за тобой хвостом повсюду! А ты не гонишь ее! Это унижает меня! Я не смогу тебя делить ни с кем, Альрик! Я не буду, как Ханна терпеть…

– Стоп! Причем здесь Ханна?

– Притом, что она закрывала глаза на твои похождения! На встречи с другими женщинами! А я не смогу! Если я узнаю, что ты делил ложе с Маргрит, то…

– Когда я дал тебе повод подумать, что делил с ней ложе?

Он улыбался. В глазах плясали задорные огоньки. Ее ревность подтверждала любовь, и это ему нравилось.

– Но она ходит за тобой!

– Ты предлагаешь ее убить? Прогнать из деревни или бросить в темницу? Какой вариант бы тебя устроил?

Далия на мгновение замолчала, но потом продолжила горячим шепотом.

– Скажи ей, чтобы оставила тебя в покое! Скажи, что любишь жену, что верен своей семье!

– Я говорю это ТЕБЕ каждую ночь. И не собираюсь отчитываться перед каждой девицей, строящей мне глазки! У меня нет на это ни времени, ни, признаюсь, желания! Мне плевать на Маргрит, милая. Ее тело не привлекает меня. Я люблю тебя всем сердцем и навеки прикован к тебе твоим запахом. Ты веришь мне?

Она затаилась на секунду и смущенно продолжила дрогнувшим голосом.

– Альрик, ты такой сильный, страстный! А я стала такая неповоротливая и не могу с тобой как раньше…

– Ты носишь моего ребенка. Для меня ты – прекрасней всех, Далия. Я никогда вас не брошу.

Она напряженно смотрела ему в глаза. Губы подрагивали.

– Но с Ханной…

– Снова Ханна! Я не выбирал ее, она была мне другом больше, чем любимой женщиной! Наш брак был предопределен! Раньше вообще все было по-другому, – он откинулся на подушку. – Когда-то Свея говорила, что, если варгавиец выбирает себе пару сердцем, то будет верен ей до конца жизни. Как было у них с отцом. Волчья верность. Тогда я не мог в это поверить, а сейчас вижу, что она права. Ты моя пара, Далия. Любовь на всю жизнь. Ты помнишь наши брачные клятвы?

Она кивнула.

– Для меня ничего не изменилось и не изменится никогда. Я хочу жить с тобой, обладать только тобой, растить наших детей, оберегать вас. Ты – мой мир, моя семья. Ты любишь меня?

– Безумно. Всем сердцем. До самой смерти. Не представляю жизни порознь.

– Тогда почему не веришь?

Она опустила голову и глубоко вздохнула. Две слезинки скатились по щекам.

– Прости меня. Я так тебя люблю, что, видимо, схожу с ума. Я дико ревную. Боюсь потерять тебя.