В студии горело множество ламп, дававших холодный, синеватый свет. Стол, за который уселся странник, неловко сложив покрасневшие, в мелких ссадинах руки, тоже был синим.

Подошла Ира, держа кипящий чайник и плетеную вазочку, до краев наполненную круглыми коричневыми печеньями.

– Овсяное, – сказала она. – Очень вкусное, когда свежее. Так говорит Кир. Но я никогда не пробовала свежее, только такое, старое. И все равно оно вкуснее, чем крекеры.

– Спасибо.

Густав бросил в кружку чайный пакетик и залил его кипятком. После того как чай настоялся, он окунул туда печенье на секунду и, роняя капли, откусил – действительно, было очень вкусно и необычно. Сладко.

– Кир – твой муж? – спросил странник.

– Да.

– И давно вы тут живете?

– Лет десять.

– Ого!

Густав многозначительно кивнул и отхлебнул обжигающий чай. Он не любил горячее, но чаем можно было заполнять не только желудок, но и паузы в разговоре, поэтому пришлось смириться. Ира села напротив и, положив подбородок на подставленные руки, внимательно наблюдала, как странник ест. Тому от этого стало еще более неловко.

– И зачем вы меня ждали? – наконец выговорил он вопрос, который давно хотел задать.

– Не только мы, – Ира весело улыбнулась. – Ты сейчас фигура заметная, знаешь ли, тебя многие ждут, а некоторые даже ищут.

– Кто меня ищет? О чем ты говоришь?

– Я говорю о Легионе, странник.

– Получается, что ты знаешь о Легионе? Ну, хотя бы знаешь, что он реально существует? – медленно произнес Густав.

– Да.

– И знаешь, что я с ним… немного повздорил, так? И про волков знаешь?

– Про волков – нет, потом расскажешь. А если про сам конфликт, то «немного» – это мягкое слово. Ты узнал их секрет, странник. И самое важное тут то, что они узнали о том, что ты узнал. К тому же ты убил их ставленника.

– Господи, да я всего лишь убил коровью улитку, Бояра. Он угнал мой корабль!

– Все правильно, только, странник, это для тебя они улитки, а на самом же деле они ставленники. Чем выше ставленник, тем больше он значит для Легиона. – Ира начала водить пальцем по столу, рисуя невидимые круги и завитушки. – Высокий уровень означает для них более близкую связь со сложными ставленниками, более близкую, чем, скажем, с примитивными и подменышами, типа домашнего скота. Если хочешь по-простому, то ставленник низкого уровня для Легиона что-то вроде аквариумной рыбки, а высокого уровня – что-то вроде сына. И когда ты убиваешь его, то ты ранишь и самого легионера.

– Легионера?

Густав, ошарашенный этим потоком информации, больше не задавался вопросом, откуда Ира может все знать. Потому что странник вдруг понял, что он всегда относился к Легиону как к чему-то множественному. Но ведь хозяйка права: Легион состоит из легионеров, отдельных тварей. И хотя в своей жизни странник воочию встречал лишь отдельную особь, все же ассоциации у него в голове застряли множественные. Ведь нельзя думать о гречке и рисовать в воображении отдельные зерна, даже если много раз видел их рассыпанными по столу тонким слоем!

– Да, легионера. Ты удивлен? – сказала Ира. – А тебе многое еще предстоит узнать. Кир все расскажет, потому что даже я не знаю то, что знает он. Будет интересно.

– Но зачем? Зачем я вам нужен? Чтобы рассказать о Легионе?

– Нет. Ты тот, с кем надо работать. Ты тот, кто поможет нам избавиться от Легиона. Ты – носитель.

– Кто я?! – Густав крепко сжал горячую кружку в руках, едва не расплескав чай.

– Носитель, – раздался из-за его спины мужской голос, и странник резко обернулся.

В дверях стоял худой мужчина. Коротко стриженный, примерно сорока лет. На голове сдвинутая назад вязаная шапка-колпак, на шее широкие затемненные очки. Густав видел такие в спортивном магазине и на плакатах с лыжниками. Когда он шагнул к ним навстречу, его зимняя одежда светлых тонов, плотно облегавшая тело, зашуршала.