Она заменяет наукой это чудесное, предохраняющее от зла созерцание, принадлежащее только немногим избранным.
Она также учит познавать самого себя.
Но она имеет еще большее значение, она открывает истинные свойства ребенка, почти постоянно слишком долго игнорируемые. С первого шага она указывает ему его карьеру, которая может привести его к благой цели.
Она означает случайности, которые должны встретиться в жизни, и время их встреч.
Но эти случайности, быть может, неизбежны?
Нет! Достаточно предвидеть их, чтоб избежать.
Когда на море капитан корабля приближается к неизвестному порту, он бросает якорь и дает сигналы, прося прислать лоцмана.
Быть может, рейд усеян мелями и подводными камнями, быть может, порт узок и опасен… Для незнающего – опасность везде.
Но является лоцман, выходит на палубу, принимает командование на себя и начинает маневрировать; корабль победоносно входит в порт посреди подводных рифов.
Хиромантия, быть может, и есть этот лоцман.
Из этой науки я вовсе не думал делать орудие возмущения; совершенно напротив!
Изучая истину в природе, я повсюду явственно видел стройный порядок, я видел могущественную руку Великого Творца, и мое упование обратилось в веру; вследствие этого-то я не боюсь утверждать, что эта наука есть слабое восхваление бесконечного могущества, демонстрируемого стройным порядком Вселенной!..
Необходимые объяснения
Раздвоения. Рука Виктора Гюго. Звездное влияние. Странные притяжения. Положительная и отрицательная жидкость.
В изложении нашей системы мы следовали законам природы.
Вначале мы ощупью подвигались вперед, но потом, по мере того как разливался свет, шаг наш становился увереннее. И теперь мы идем с высоко поднятой головой, потому что мы завоевали если не общее одобрение, то по крайней мере внимание. С нас покуда достаточно.
При появлении нашего сочинения оно было встречено смехом, но потом при виде стольких исследований, стольких трудов, стольких цитат, стольких усилий, читатели стали спрашивать друг друга, нет ли чего-нибудь и здесь. Начались попытки попробовать применить наши доводы на деле, все еще с прежними улыбками, делая нелестные предположения, «испытатели» дошли наконец до того, что убедились в правоте дела.
Понятно, что это убеждение явилось прежде всего у людей наиболее ученых, и среди них должны были встретиться и химики, и медики в довольно большом количестве.
Мы не спорили с ними; страстный спор не объясняет ничего; он раздражает. Против теорий и научных исследований мы представили факты. Перед фактами отступает всякое сопротивление, и на хиромантию стали смотреть серьезно.
И следует сознаться, что хиромантия столь же истинна, как сама природа.
Уже давно наши ученики не сомневаются в этом.
Что касается нас, то уже сколько странных вещей видели мы! Сколько раз мы были должны содрогаться, сколько восторгов должны были мы испытать!
И когда нам было дозволено взглянуть на руку самого необыкновенного человека нашего столетия, на эту руку, которая ведет нашу эпоху, не открыли ли мы на ней черт такой высокой учености, такого великого ума, что несмотря на наши бесчисленные занятия, нам ни разу не случалось видеть ничего подобного.
Вот в чем цель этого предисловия: от нас требовали объяснения известных вещей, оставшихся неясными, мы сами, вследствие постоянных упражнений, вследствие дополнений, возникающих почти ежедневно, нашли нужным сделать некоторые изменения. Мы считаем долгом дать эти объяснения, указать на усовершенствования, внесенные нами в нашу науку.
Так, нам замечали, и это наблюдение столько раз передавали нам, что мы не можем не принять его во внимание, что ручные бугорки редко находятся на своем месте – у корней пальцев; это правда, но так как в руке нет ничего незначащего, то и перестановка бугорков имеет свое значение.