Ну наконец-то! Наконец ему хватило отваги сознаться, что он не человек. Осталось только разобраться, кто же он тогда.

– В ту ночь Пётр оперировал меня пять с половиной часов. И все эти пять часов матерился. Ему никогда не приходилось никого оперировать так долго, астральная хирургия занимает обычно от пары секунд до получаса. Чтобы работать дольше, нужно затратить много психических сил, не у каждого они есть…

– Что с Петей, он в порядке?

– Сутки отпаивался оргоном и теперь немного меня ненавидит, а в остальном у него всё хорошо. Чего не скажешь обо мне. Марков разозлился и решил, что я лгу. Что не потерял, а припрятал разрешающую печать – поэтому новую выдавать отказывается. А без второй печати я как без правой руки – почти беспомощен перед лицом зла… И, к сожалению, помочь мне тут можешь только ты.

Я удивлённо на него взглянула. В животе защекотали невидимыми крылышками и тут же утихли бабочки.

– Только наивная девочка-первокурсница может помочь спасти мир? – фыркнула я как можно безразличнее. – Прямо как в кино! Ещё скажите, что я избранная.

– Ты не избранная, но так получилось, что я выбрал именно тебя.

– Может, ещё передумаете?

– Хотел бы я передумать, однако увы.

Он не говорил ничего конкретного, но мне почему-то всё равно стало не по себе. Я нащупала в кармашке у плюшевого зайца льняной мешочек с сухими травами – мятой и лавандой – и принялась нервно мять его пальцами.

– И что вы от меня хотите?

– Ты видела, что происходит в секте Озарённых. Их нужно остановить. Помоги мне выйти на Светлоликого, по приказу которого похищают девушек.

– Кто похищает?

– Ты ещё сама не поняла, кто это?

– Поняла. Вы.

– Похоже, что мир обречён, – он хмыкнул. – Ладно, спасительница, забудь. Я пошутил.

– Ну вот и отлично! А теперь заканчивайте этот спектакль! Снимите гипноз с родителей и убирайтесь прочь из нашего дома!..

– Ника, я никого не гипнотизировал! Во всяком случае, пока.

– Что значит пока?!

Потеряв терпение, он вытащил из кармана бордовую корочку, раскрыл и подсунул мне под нос.

«Федеральная Служба Безопасности, – было выбито в удостоверении. – Майор Чернов Левиафан Станиславович. Оперуполномоченный следственного отдела АД».

– Всё равно я вам не верю! – меня начало потряхивать, будто от холода. – Со всеми этими тюремными татуировками вы больше похожи на зэка, чем на опера!

– За семестр обучения в ЛИМБе ты должна была бы уже привыкнуть к двойственности красного оргона. Тот, кто раскрывает убийства, сам однажды рискует быть убитым. А тот, кто преступал закон, лучше других знает все уловки и ходы преступников.

– Что вы хотите этим сказать?

– Лишь то, что моя красная аура, как и твоя – это и дар, и проклятье. И если я до конца учебного года не разберусь с «висяком», то моей карме этого уже не выдержать. Меня разжалуют, а потом, за прошлые грехи, казнят. Прямо как в той сказке…

Я притихла. Чернов долго и внимательно на меня смотрел, словно пытаясь понять, поддаюсь я или нет. Потом вдруг встал и принялся расстёгивать пуговицы на рубашке:

– Ладно. Раз уж мои дни сочтены, не будем терять времени…

– Прекратите сейчас же! – вполголоса воскликнула я.

Заяц упал на пол. Вскочив, я отшатнулась к противоположной стене.

– Что вы делаете?! Не подходите! Не трогайте меня!!!

– Я не собирался тебя трогать. Если захочешь, потрогаешь сама, – скинув рубашку, он вытянул вперёд руки, показывая мне разом все свои татуировки.

Я ахнула. Сколько же их у него! Оказывается, они не только на запястьях, но и на предплечьях, и на плечах, и под кадыком! Одна в центре груди, вторая левее в районе сердца. На солнечном сплетении, по обеим сторонам от пупка. Справа под рёбрами – в том месте, где находится печень. Двойной контур полукруга с магическими символами выглядывает даже из-под пряжки брюк внизу живота – другая половина татуировки мне не видна, но и так понятно, что это тоже печать… Он повернулся: у основания шеи, на обеих лопатках, под лёгкими, на пояснице, почках и, кажется, на крестце…