Третий из присутствующих не проронил ни слова, и не было никакой возможности понять, кто же он такой. В отличие от других, на нём не было ни ран, ни шрамов, ни знаков принадлежности к определённому ремеслу. Одет он был в простое нижнее бельё – лёгкую, но качественную рубашку и кальсоны. Чем больше Хиди пытался разглядеть его, тем больше он понимал, что этот человек не похож на тех, кто принадлежит к простому сословию. Здоровый цвет кожи, крепкие плечи, вздувшиеся мышцы рук и ног – он казался хищником, подлинный голем из плоти и крови.

Арли, заметив интерес Хиди, кивнул в сторону молчаливого незнакомца:

– А это, друг мой Тайбер. Он радушием не блещет.

Тайбер оборвал его с раздражением:

– Я сам могу говорить за себя. Мне не нужны глашатаи.

Арли хитро прищурился и с усмешкой отвечал Тайберу:

– Ох, простите меня, ваше превосходительство. Может, прикажете страже схватить меня и отрубить мне ноги? – Он громко рассмеялся, обращаясь к Йорику. – Что скажешь, стражник, выполнишь ли ты приказ самого Тайбера Заступника?

Йорик молча сидел, держа свою голову на коленях и устремив взгляд в огонь. Тайбер сплюнул и бросил на Арли недобрый взгляд, но тот только посмеивался. Хиди вдруг осенило, и он удивлённо произнёс:

– Так это ты, Тайбер Заступник! О тебе сложено столько легенд! Ты тот самый герой, что защищает наши земли от нечисти. Непревзойдённый воин, покровитель людей!

Тайбер ответил коротко, едва взглянув на Хиди:

– Да я был им, в прошлом

Эти слова прозвучали мрачно. Хвалебная речь Хиди всколыхнула в нём воспоминания о том, кем он когда-то был. Тайбер замолчал, погрузившись в раздумья, Арли фыркнул на этот жест, а Йорик рассматривал огоньки костра, не вставляя слов.

Вам могло показаться, что общение этих незнакомцев пылает внутренней враждой. Но, несмотря на тон и напряженность, с которой происходило общение между этими тремя обитателями мертвых земель, не дайте впасть себе в заблуждение – они не питали искренней ненависти друг к другу. Они принадлежали к разным классам, жили полярными убеждениями, но в этом месте, переполненном горами хладных тел, здесь, где не было законов, королей и ролей, они были единственными живыми душами. Их сливала общая боль и отчужденность, пускай, словно по привычке, они задевали друг-друга острыми словами. Однако раскрыться тонкостям предстояло позже. Хиди проходил ту стадию, которую они уже прошли – осознание. Он думал, и у него была куча вопросов, но все смешалось в такую кашу, что ничего невозможно было разобрать. Его глаза с отчуждённостью рассматривали искры пожарища.

Возможно, ему изначально следовало расспросить новых знакомых обо всём, но он пошёл обратно туда, где и очнулся. Не говоря ни слова своим товарищам по смерти, он решил попробовать отыскать в этом кладбище Дари.

Вернувшись обратно и прохаживаясь у подножий окровавленных силуэтов, вглядываясь в искажённые лица, приподнимая хладные скрюченные мешки, набитые кровавой кашей, он нашёл её. В том же платье, промокшую и слипшуюся. Простой нож, который Хиди видел и использовал каждый день, оборвал её жизнь, и он не смог на это повлиять. Он вытянул её из общей массы и склонился над ней, всматриваясь в лицо. Все мышцы разжались и ослабли, глаза были приоткрыты и поглядывали на серое безжизненное небо. Он долго сидел с ней, поглаживая её руку и смотря в глаза. Часть его души и любви была в ней, и эту часть вырезали, она не очнулась здесь, она стала лишь ещё одним безжизненным существом. Казалось, Хиди потерял рассудок окончательно. Он горестно смеялся от избытка внутренней боли, рыдал и обнимал её. Он кричал и рычал, пинал умерщвлённых вокруг от злобы. Это продолжалось долго. Когда Хиди ослаб, опух от слёз и прочувствовал опустошённость, он лёг рядом с ней. У него не было плана, не было прошлой жизни, не было ничего. Он точно уверовал, что попал в ад.