С высокой степенью вероятности их история в значительной мере может быть соотнесена с племенами – носителями катакомбной культуры. После работ В.И.Абаева и Э.А.Грантовского прародину академических индоевропейцев все увереннее помещают на юге Восточной Европы. И то хорошо. Как мы уже отмечали, это всего лишь один из этапов развития послепотопной цивилизации на планете.

Остановимся еще на одной гипотезе о происхождении народов индоевропейской ветви и об их археологических следах. В последние годы российская исследовательница Е.Е.Кузьмина предложила разносторонне аргументированную теорию об арийской принадлежности создателей так называемой андроновской культурной общности (см. Вступление). Эта общность была распространена в степной и лесостепной зоне между Южным Уралом и Верхним Енисеем. Е.Е.Кузьмина провела разносторонний анализ андроновских памятников и сопоставила их различные характеристики (устройство жилищ и поселений, технологию изготовления посуды и ее формы, степень освоения металлургического производства и его особенности, набор разводимых домашних животных и т. п.) с теми данными о материальной культуре ариев, которые могут быть воссозданы на основе историко-лингвистического анализа. При этом обнаружились весьма выразительные совпадения. Полагаем, что работа Е.Е.Кузьминой представляет наиболее детальный опыт сопоставления археологического материала с картиной, воссозданной на основе историко-лингвистических реконструкций. Вывод Е. Е. Кузьминой состоит в том, что культурный облик андроновцев вполне соответствует «культуре индоиранцев, особенно индоариев», и это дало ей основания для соответствующей их этнической атрибуции.

В связи с рассмотрением этой гипотезы имеет смысл привести один наглядный пример взаимодействия историко-лингвистическнх методов и археологии при воссоздании ранних этапов этнической истории. Еще в 1970 г. Э. А. Грантовский – один из основных создателей теории о локализации арийской прародины в евразийских степях, характеризуя облик материальной культуры и социальную организацию индоевропейских племен по историко-лингвистических данным, специально отметил важную роль в их жизни боевых колесниц и воинов-колесничих, как особой социальной прослойки. Тогда это мнение вызвало возражения ряда ученых, полагавших, что арии восприняли колесницу из переднеазиатских культур лишь после того, как покинули свою степную прародину. Убедительных археологических свидетельств существования колесниц в евразийских степях во II тыс. до н. э. на тот момент еще не было, и Э.А.Грантовскому приходилось обосновывать свою точку зрения во многом умозрительными выкладками либо ссылками на малочисленные и не слишком выразительные находки. Конечно, это ослабляло его аргументацию. Но практически сразу после выхода книги Э.А.Грантовского в начале 1970-х гг. на Южном Урале были раскопаны погребения начального этапа андроновской эпохи, содержащие именно двухколесные колесницы, предназначенные для пароконной упряжки. Основанная на реконструкции гипотеза Э.А.Грантовского получила, таким образом, блестящее материальное подтверждение.

Итак, согласно преобладающему в современной науке мнению юг Восточной Европы и, возможно, смежные с ним области Азии сыграли важную роль в формировании большого массива индоевропейских народов. Об их миграции мы узнаем не только из историко-лингвистических реконструкций, но можем опираться и на данные письменных источников, являющихся вообще древнейшими письменными свидетельствами об индоевропейцах. Известны два древневосточных документа середины II тыс. до н. э., где в текст вкраплены слова арийского происхождения, а именно в договоре хеттского царя с правителем государства Митанни упомянуты имена богов, позже известных в древнеиндийском пантеоне, и в коневодческом трактате, где приведена терминология, связанная с практикой конского тренинга и восходящая к системе индоиранских числительных. Языковые особенности этих слов свидетельствуют, что они, скорее всего, принадлежат какому-то диалекту индоарийской группы после разделения арийских языков на две ветви. По существу, это первое прямое свидетельство о начале расселения академических индоевропейцев с их промежуточной восточноевропейской прародины, в дальнейшем приведшего их, в частности в Индию и Иран.