Феномен афанасьевской культуры было бы очень заманчиво объяснять ранним проникновением на восток Евразии народов индоевропейской семьи. Определенные доказательства их пребывания там в достаточно древнюю эпоху в самом деле существуют. Так, уже давно на территории Китая, в Восточном Туркестане, были найдены раннесредневековые рукописи, составленные на двух не известных до того языках, по своим лексико-морфологическим характеристикам, без сомнения, принадлежащих к индоевропейским. Поскольку истинное этническое наименование носителей этих языков неизвестно, они получили в науке чисто условные названия тохарского А и тохарского Б – по имени народа тохаров, обитавшего в Средней Азии в позднеантичную эпоху. Данные о тохарских языках – древнейшие из дошедших до нас свидетельств проникновения индоевропейцев столь далеко на восток Евразии. Они двигались, очевидно, через тот же пояс степей, по которому происходили в обоих направлениях более или менее массовые миграции различных народов на протяжении последующих тысячелетий.

Во времена племен охотников и рыболовов однозначно отмечается, что формы различных изделий, которыми они пользовались, были настолько сходны, что это не вызывает сомнений в наличии связей между племенами на всем пространстве ойкумены от Атлантики до Тихого океана. Из этого следует, что эти связи носили в первую очередь родственный характер (скорее всего одноплеменной), который со своей стороны дал толчок всемирному распространению характерных изделий. Мы видим, что археология, не апеллируя к названиям племен, достаточно убедительно показывает пути расселения древнейшего населения планеты и наличие одной общности населения на огромной территории Евразийского континента с древнейших времен.

Возвращаясь к рассмотрению вопроса о создателях памятников ямного типа, необходимо отметить, что на ранних этапах изучения древностей эпохи бронзы юга Европейской части России была выстроена достаточно стройная схема, отражающая дальнейшую судьбу носителей ямной культуры. Согласно этой схеме, во II тыс. до н.э. ямные памятники в черноморско-приазовских степях сменились памятниками катакомбными. Первоначально создателей этих двух культурных общностей считали генетически связанными друг с другом, но позже возобладало мнение о пришлом характере катакомбных племен, причем так же, как ямную, катакомбную культуру теперь принято рассматривать как культурно-историческую общность, включающую ряд различающихся между собой культур. Носители последней, судя по всему, были в этом регионе пришельцами (или, по крайней мере, пришлый компонент принял участие в ее формировании), хотя вопрос об их прародине согласно науке остается дискуссионным, так же как их этноязыковая принадлежность. Не исключено, что некоторая их часть восприняла бытовавшие здесь ранее индоевропейские диалекты.

Что касается судьбы ямных племен, то, по крайней мере, часть из них была, согласно этой, подчеркиваю, академической схеме, вытеснена из Причерноморья, а в Нижнем Поволжье на ее основе сформировалась полтавкинская археологическая культура, явившаяся основой сложения срубной культуры позднебронзовой эпохи. Срубная культура во второй половине II тысячелетия вновь распространилась на запад, в причерноморские степи, где ее прямые потомки дожили до начала железного века – согласно академической науке – до скифской эпохи.

Итак, обобщенный вывод из анализа кратко изложенных выше историко-лингвистических и археологических данных состоит в том, что конец III и все II тысячелетие до н.э. (по археологической периодизации – эпоха средней и поздней бронзы) на юге Восточной Европы может рассматриваться как время обитания здесь академических индоевропейцев.