Рассудительный Георгий, придерживая руль одной рукой, медленно рассказывал, что изменилось с тех пор, как Канцев ушёл на больничный.

– Все ваши маленькие станки тоже снесли в большую комнату. Там небольшой ремонт. На пол бросили новый линолеум. Пластиковую «вагонку» купили – мужики решили обшить ею комнату в полстены. А верх пускай светлый остаётся. В принципе, красиво должно получится.

– Теперь тот станок, который мы на станину укрепили и выровняли, как памятник смотрится. Он нам действительно пригодится?

– Если придётся делать серьёзный механизм вращения, лишним не будет. Это же, Георгий, из последнего поколения советских станков. Нулевой класс точности. Такие у нас не скоро опять научатся делать. А его на металлолом хотели пустить! Понятно, что этим дуракам, у которых я его увёл, он не нужен. Им место нужно под склад. Разве поймут, что раньше не станок в ангаре ставили, а ангар вокруг станка возводили? Интересно, сколько в городе ещё осталось станков такого класса? Я не удивлюсь, если ни одного.

– А новый барабан долго надо делать? – спросил Георгий.

– Сделается. У нас всё есть. Материал есть. Оснастка тоже.

Хороший Жора парень, ответственный. Из тех, кто стремится сделать, а не имитировать работу. Есть ещё маленький Вова Морозов, Жорин ровесник, и Львович с Петровичем на площадке – радисты советской закалки. Есть Олег из отставников – этот ни в чём не специалист, но ни от какой работы не отказывается. И есть не жадный начальник, Кузьмич, немного тугодумный, что часто помогает ему избежать скоропалительных решений.

Поначалу на новом месте Канцев прибивался к радистам, благо образование позволяло, но оказалось, что его знания и умения ограничились уровнем старых ламповых устройств. Конечно, и такие ещё работали, но ориентация на них означала быть на вторых ролях, что Канцева никогда не устраивало. А современная сверхвысокочастотная техника здорово ушла вперёд. Компактная, мощная, на твердотельных элементах. Чипы. Контроллеры. Компьютеры. Догонять Фёдору было трудно. С наскока, во всяком случае, у него не вышло. Если бы он был моложе. Или было бы время влезать в эту область постепенно, как получилось у Львовича и Петровича. Да молодёжь помогала в плане необходимой компьютерной грамотности. В общем, одни «если» и «кабы».

Писать отчёты с молодёжью было, на первый взгляд, проще. Но и тут для него были белые пятна. Обработку экспериментальных данных он освоил, но компьютерное моделирование без навыков и быстрой реакции на непонятное было для него уже сложновато. То и дело приходилось перекладывать часть работы на других, а это тоже не дело.

Канцев давно не работал в бюджетной организации, и никак не мог привыкнуть к смеси имевшегося здесь допотопного и отжившего своё оборудования с дорогущим высокотехнологичным, на котором можно получать результаты мирового уровня. И к сборке людей, безынициативных в основной массе, дохаживающих до пенсии или ради приработка, с единицами, стремящимися, способными и обеспечивающими получение полезных результатов, оправдывающих общую работу. И даже к стенам, в которых приходится работать, он не мог привыкнуть. Фасады зданий, приёмные, кабинеты руководства, бухгалтеров и прочих приближённых были показушно чистыми, а на ремонт производственных помещений скупились. Крыши текли, деревянные оконные рамы прогнили, каблуки цеплялись за исхоженный до заноз неровный паркет и дыры в линолеуме. Современный измерительный стенд был устроен в пустом здании бывшей казармы. Новенькие приборы на миллионы рублей, добытые без денег, скромно прижались линеечкой к единственной свежеокрашенной стене, удивлённо взирая на длинные некрашеные скрипучие половицы, давным-давно белённый потолок и дребезжащие оконные стёкла с трещинами, заклеенными скотчем.