Чем-то похожим на кровь там были выведены три буквы: «PIG»[4].

Вайзенхант и Барбридж уже закончили проверку кухни и столовой, когда Де Роса ступил в холл. Повернувшись влево, в сторону гостиной, он обнаружил, что его путь частично перекрыт двумя синими посылками-тубусами. Казалось, прежде они стояли вертикально, но затем были сбиты: одна из труб, упав, прислонилась ко второй. Кроме того, на полу рядом с тубусами Де Роса увидел очки в роговой оправе. Барбридж, последовавший за ним в комнату, заметил еще кое-что: на ковре, слева от входа, лежали два небольших кусочка дерева. Они напоминали фрагменты расколовшейся рукояти пистолета.

Выезжая на вызов, полицейские ожидали увидеть два тела, но обнаружили уже три. Теперь они искали не новые трупы, но хоть какое-то объяснение случившемуся. Подозреваемого. Улики.

Комната была просторна и светла. Стол, кресло, пианино. Затем нечто странное. В центре гостиной стоял развернутый к камину длинный диван. На его спинку был наброшен огромных размеров американский флаг.

И лишь дойдя почти до самого дивана, офицеры увидели тела, лежащие по ту сторону.

Женщина была молода, светловолоса и явно беременна. Лежала на левом боку, прямо перед диваном, с подобранными к животу ногами – в позе зародыша. На ней был яркий пляжный комплект-бикини; цветочный узор на ткани практически не различался из-за крови, покрывшей едва ли не все тело. Вокруг шеи была дважды обернута белая нейлоновая веревка: один конец тянулся вверх, к потолочной балке, второй – в сторону, к телу мужчины футах в четырех.

И вновь веревка дважды обматывала шею жертвы; свободный конец уходил под тело и обрывался в нескольких футах с другой стороны. Окровавленное полотенце, наброшенное на лицо, скрывало черты. Он был невысок, около 165 см, и лежал на правом боку, с поднесенными к голове руками, словно все еще защищаясь от ударов. Его одежда – синяя рубашка, белые брюки в черную полоску, широкий стильный ремень, черные ботинки – была насквозь пропитана кровью.

Никому из офицеров и в голову не пришло проверить пульс у кого-либо из лежащих. Как и в случае с телами в автомобиле и на лужайке перед домом, бесполезность этого была совершенно ясна.

Хотя Де Роса, Вайзенхант и Барбридж были патрульными, а не следователями по делам об убийствах, все трое и ранее сталкивались на службе со смертями. Но прежде им не приходилось видеть ничего подобного. Дом 10050 по Сиэло-драйв выглядел настоящей бойней.

Потрясенные полицейские разделились, чтобы обыскать остальные помещения. Над гостиной были устроены вместительные антресоли. Де Роса взобрался по деревянной лестнице и нервно оглядел их, но никого не увидел. С южным концом дома гостиную соединял холл. В двух местах в нем обнаружилась кровь. Слева, сразу за одним из пятен, размещалась спальня, дверь которой была приоткрыта. Простыни и подушки смяты, покрывало сдернуто, будто кто-то – возможно, женщина в ночной рубашке, оказавшаяся на лужайке, – уже успел раздеться и улечься в постель, когда в дом заявились убийцы. На доске у изголовья кровати сидит игрушечный кролик с опущенными вниз лапами и настороженными ушами, словно бы насмешливо взирая на вошедших. Крови нет, как нет и каких-либо признаков борьбы.

Через холл, как раз напротив, – хозяйская спальня. Дверь также открыта, как и двери в дальнем конце комнаты; сквозь опущенные жалюзи виднеется бассейн.

Эта кровать шире и аккуратнее; откинутое белое покрывало открывает верхнюю простыню веселой цветочной расцветки и белую с золотистым геометрическим узором нижнюю. Две подушки лежат скорее в центре кровати, чем у изголовья, – они словно отделяют сторону, на которой спали, от не используемой. У стены напротив, экраном к кровати, стоит телевизор с двумя изящными шкафчиками по бокам. На верху одного из них виднеется белая плетеная колыбель.