Она начала закрывать дверь, но я успел поставить ногу.

– Извините, Аннабель, я Дерек. Мистер Густафсон сказал, что я могу у вас остановиться.

По мимике было видно, что она не очень рада.

– Если это как-то вам не нравится, я могу поискать пристанище в другом месте.

– У меня есть пара комнат, обе пустуют, выбирайте любую.

Я вошёл, кинув рюкзак у порога. После долгой темноты свет как будто ослепил меня. В зале располагались деревянные столы и стулья. Здоровый камин поглощал дым от полыхающих дров. Пахло вкусной едой,иу меня свело желудок, ведь он давно ничего не перерабатывал, кроме слюны.

– Вы, кстати, не удивились, увидев меня. У местных жителей была другая реакция.

– Извините, но мне не до вас. Давайте поболтаем с вами вечером, так как мне нужно готовиться к открытию, да и своих сорванцов надо будет уложить.

– Я могу вам после закрытия помочь убрать.

– Была бы очень благодарна.

Из кухни, словно пули, вылетели двое пацанов, играющих в догонялки. Аннабель поймала одного за шиворот:

– Так, о чём мы говорили? По дому бегать запрещено! Эдгар, спустись и забери братьев! – крикнула она в сторону второго этажа. – Мальчики, познакомьтесь, это мистер Дерек.

Только Аннабель их отпустила, как ребята мигом убежали наверх.

– Мальчишки озорные, но стеснительные. – Она подняла бескозырку, упавшую с головы мальчугана. – Это среднего, Говарда, а самый неугомонный – младший, Стивен. Не ребёнок, а сгусток энергии, вечный заводила.

Я сел за стол. Хозяйка вынесла горячий гороховый суп и кусок душистого сочного мяса. Только почуяв его аромат, можно было забыть о всех сегодняшних кошмарах. После сытного ужина старший сын хозяйки Эдгар показал мне комнату. Его взгляд вызвал у меня чувство уныния и одиночества, но я слишком устал, чтобы задавать вопросы, да и в целом старался не навязываться, чтобы не показаться занудой.

Я сразу отметил идеальную чистоту комнаты. Книжки на полках стояли вровень, полотенце было сложено аккуратно, кровать заправлена идеально, простыня выглажена – ни одной помятости. Создавалось ощущение, как будто я попал на выставку перфекционистов. Упав на кровать, я в прямом смысле слова почувствовал, как мозг начинает тонуть в мире сновидений.

Проснулся я от громких криков веселья внизу. Стрелка указывала на двенадцать. За окном свистел ветер, просачиваясь сквозь щель окна, он доносил сюда запах сырости Хелл Стоуна. Дождь капал на подоконник, и казалось, что после стука кто-то войдёт.

Уснуть я уже не смог. Открыв свой дневник, начал записывать произошедшее за день. Я старался всегда конспектировать интересные моменты моей жизни, ведь они могли послужить источником идей или даже сюжета.

Вскоре веселье поутихло, а после и вообще наступила тишина. Я спустился и увидел море грязной посуды, бокалов, спиртное, разлитое на полу, и хозяйку, сидевшую в углу.

– Часто у вас такие гулянья происходят? – поинтересовался я, переступив бутылку, лежавшую перед лестницей.

– Каждый день, кроме понедельника. В понедельник я стараюсь отдохнуть от всего.

Было видно, что сегодняшний день выжал из неё все соки.

– Как я понимаю, вас разбудил шум.Ничего, привыкнете, мальчишки спят крепко, для них это как колыбельная.

– Нет, я же обещал вам помочь.

Посреди разговора Аннабель уснула. Накрыв её пледом, лежавшим возле камина, я начал наводить порядок. Время пролетело быстро, но чувствовалась усталость. Я смотрел на спящую Аннабель и думал: «Изо дня в день она делает одно и тоже, чтобы просто выжить»

Утро было таким же, как и вечер – тёмным, мрачным, угрюмым. По подоконнику стучал дождь. Порывистый ветер расшатывал ставни, и казалось, вот-вот снимет их с петель. Я взглянул на карманные часы, было время завтрака.