– Мне требуется чуть больше времени, чтобы понять, что вы говорите, – какао подействовало благотворно, погрузив в меня в состояние благодушной, но при этом какой-то собранной умиротворенности.

– А знаете что, раз уж вы здесь застряли, дайте мне пару часов на работу, и потом я могу составить вам компанию для беседы. Сейчас вы здесь единственный иностранец, и Гиббон вас в сезон дождей не спасет. Идите чините свой генератор и возвращайтесь через два часа, – Зоя поднялась со стула, дав понять, что она принимает от меня согласие на ее приглашение, которое, правда, я не успел еще произнести, и не следует тратить больше времени на разговор.

– Но вы даже не спросили, какие планы у меня?

– Поправьте меня, но думаю, никаких. Алмазы вам никто сейчас не понесет, но даже если найдется такой, попробуйте еще наличные в банке забрать. Придется вам пересидеть этот дождь.

– С чего вы взяли про алмазы?

– Помилуйте, несложно догадаться. Приходите к часу, – повернувшись, Зоя пошла вверх по лестнице на второй этаж дома. Я отправился в дождь – чинить генератор.

– Так что вы хотели сказать фразой, что прошлое – это будущее? – как мы и договорились, через два часа я вернулся в дом моей новой знакомой.

Зоя усадила меня на довольно жесткий диван – по всей видимости, весьма дешевый, вьетнамский или индонезийский, но в Кенеме ожидать другого просто не приходится. Сама уселась в явно такого же качества кресле в двух метрах по правую руку от меня. При этом между нами стоял низкий самодельный стол из неуместно ценных пород дерева, по-видимому, розового, и рядом возвышался массивный комод аналогичной работы из того же материала.

– Давайте договоримся о понятиях и как мы будем вести разговор, чтобы извлечь из него максимальную пользу.

– Я гость, Зоя, – вам и карты в руки.

Далее для удобства читателя я буду приводить прямые выдержки из собственных записей. Делал я их по памяти накануне отъезда назад в Европу, и по сути, они представляют собой прямые цитаты моей собеседницы либо как можно более точный пересказ нашей беседы.

Зоя начала так:

– Любое знание человек в состоянии принять только в той форме, которая позволяет ему это знание усвоить. Это касается всего: от фундаментальных базовых принципов социального сожительства, научных знаний, религиозных откровений до потребительских предпочтений.

Если вы обратили внимание, великие религиозные тексты нарочито предлагают вам притчи, чудеса и краткие истории, где грандиозные события сжаты в несколько строк. Это язык, призванный вдохновить, а не убедить. Хотя эти задачи не исключают друг друга. Язык науки, язык логики, который ошибочно, на мой взгляд, считают фундаментом другой формы религии – атеизма, призван последовательно убеждать в чем-то, что можно доказать практическими действиями. Но оба этих языка сошлись в итоге в одной точке: один утверждает, что Создателю нашему подвластны любые чудеса, так как он был есть и будет вечно, не произошел ниоткуда и не уйдет никуда, современная наука же говорит, что квантовая физика предполагает возможность нахождения кванта одновременно в двух местах. Если все это упростить, то получается «избитая» фраза: в этом мире возможно все и даже больше, чем мы можем себе предположить. И это звучит вдохновляюще. Согласитесь, это звучит действительно чудесно.

Возьмем, к примеру, историю Адама и Евы. Язык науки, требующий расшифровать геномы первых людей, старающийся увязать это все с теорией происхождения видов и пользующийся фактическим археологическим материалом, здесь бесполезен, так как он не откроет смысл этого текста. Ну не всерьез же дебатировать на предмет, был ли Адам первым человеком или нет.