И тогда я вспоминаю.

Сковородочка! Моя хорошая, иди сюда.

Моя святая сковородочка, надёжно спрятанная под подушкой. Моё спасение. Моё оружие. Мой верный друг. А мне ещё давать её не хотели. И чтобы я сейчас без неё делала?

Секунда – и мои пальцы сжимают её холодную ручку. Мгновение – и я со всей силы заряжаю нападавшему прямо в бубен! Даже не знаю, откуда сил столько берётся. Но я вкладываю в этот удар всю свою мощь.

Громкий глухой звук заполняет комнату. Что-то с треском рушится на пол. Тело. Мужское. Большое. Громила с громким матом валится на землю, ударяясь о деревянный пол так, что даже мебель вздрагивает.

Я задыхаюсь. Воздух прорывается рваными вдохами, грудь сдавливает страхом. Но я не останавливаюсь – подрываюсь, готовая атаковать снова, если он поднимется.

Но что-то не так. Что-то во всей этой ситуации не так, но на панике я ещё не понимаю, что именно.

Я моргаю, чувствуя, как ледяной ужас пробегает по спине. В темноте глаза различают очертания. Мужчина. Высокий. Широкий. Знакомый.

О боже… Он же...

– Хасан? – мой голос дрожит.

Тяжёлый стон с пола подтверждает мои худшие догадки. Это не убийца. Не насильник. Это мой личный придурок.

– О, дерьмо…

Я резко откидываю сковородку в сторону, готовясь спуститься к нему, но, как назло, моя спасительница соскальзывает с подушки…

И с громким стуком повторно обрушивается прямо на голову Хасана. Снова! Боже! Если с первого раза я его не убила. То вот со второго...

Тишина.

Зловещая. Подозрительная. Неправильная.

Я перестаю дышать. Хасан больше не стонет, не матерится, не двигается.

Боже. Я его убила?!

Меня охватывает паника. Он не может умереть! Он же бессмертный! Правильно? Он мой киллер! Ему нельзя! Иначе за мной ещё пошлют. Божечки!

Я падаю на колени рядом с его неподвижным телом.

– Хасан? – мой голос дрожит, когда я наклоняюсь ближе. – Ты живой?!

Никакой реакции.

– Ну давай, ну хоть что-то… Хоть шевельнись, – я нервно сжимаю пальцы в кулаки. – Или захрипи… Любой вариант подойдёт, лишь бы я знала, что ты ещё не того…

Я подношу дрожащие пальцы к его шее, пытаясь нащупать пульс. Но у меня не получается! Чёрт! Я слишком нервничаю, руки трясутся.

Я делаю судорожный вдох, кусая губу. Ладно, план «Б».

Я наклоняюсь ближе, прислушиваясь, дышит он или нет. Мои волосы касаются его лица, сердце колотится в рёбра, страх сжимает грудь. Боже, скажи мне, что он жив!

И тут внезапно его руки резко смыкаются на моей талии.

Я вскрикиваю, но он моментально дёргает меня вниз, приковывая к своему телу, так, что между нами не остаётся и сантиметра.

– Ты грохнуть меня пыталась? – его голос хриплый, обжигающий. Он прижимает меня сильнее, чуть шевелится, горячее дыхание касается моего уха. – Два удара по голове. Это уже покушение, Барби.

Я задыхаюсь. Его пальцы удерживают меня в железной хватке. Сердце вырывается из груди.

– Хасан… – мой голос срывается.

– Откуда ты оружие взяла? Спиздила?

– Какое оружие? Это сковородочка!

– Твоя сковородка хуже дробовика, сука.

– Я… я подумала, что ты маньяк! – я пытаюсь вывернуться, но он только сильнее впечатывает меня в себя.

– Уж точно не святой, – его дыхание касается моей кожи. – Но ты и сама давно не ангел.

Я сглатываю. Всё внутри меня предательски замирает.

– Ну всё, Барби, – он обхватывает мой подбородок пальцами, заставляя смотреть ему в глаза. В темноте сверкает голодный, опасный взгляд. – Ты сама напросилась.

– На что?.. – я еле выдыхаю.

– На наказание, – его голос становится ниже. – И поверь, я уже знаю, с чего начну…

21. Глава 11.

Его руки не ослабляют хватки. Наоборот. Пальцы скользят по моей талии, прижимая меня ближе. Грудь к груди, дыхание сбивается, и я чувствую жар его тела так, будто нас разделяют не слои одежды, а тончайшая ткань, почти невидимая.